Я изогнула бровь.
- Это даже не смешно. – Он широко улыбнулся.
- А, по-моему, весело. Так, где Рон?
- А как ты думаешь? – с сарказмом спросила я.
- Изменяет тебе с работой, ничего необычного.
- Все планы летят к чертям, - буркнула я.
- Я, конечно, не Рон, но могу предложить свое общество, чтобы ты не чувствовала себя одиноко. – Я вздрогнула, предчувствуя, что предложение это заведомо плохое. – У меня есть бутылка хорошего итальянского вина и шоколадный торт. Соглашайся.
- Ты меня покорил шоколадным тортом, - хохотнула я. – Что ж, пойдем, хуже все равно не будет.
- Сочту за комплимент.
Я взяла его под руку, и мы мелкими шагами, как месяц назад, шли до «Вредилок» в полной тишине. Затея провести вместе этот день уже не казалась мне такой хорошей: а вдруг нам не о чем будет поговорить? И тогда придется весь вечер находиться в ожидании его завершения, пребывая в неловком молчании.
Поначалу молчание действительно было неловким, но после пары бокалов по-настоящему вкусного красного вина и кусочка прекрасного торта разговор пошел на лад. Мы говорили обо всем: начиная от книг и заканчивая общими воспоминаниями о Хогвартсе. О последнем, в основном, говорила только я и старалась как можно аккуратнее обходить темы, связанные с Фредом.
- Хорошо, что вы не отказались от идеи создания магазина, - начала я. – А ведь подумать только! Я вас так гоняла с изобретениями.
- Грейнджер, ты не помеха ни разу, так что твоя идея была просто обречена на провал изначально, - усмехнулся он.
- Просто у меня не было столько времени, чтобы взяться за это дело основательно, - уязвлено ответила я.
- Просто признай свое позорное поражение.
- И на вас с Фредом нашлась бы управа! – вознегодовала я, а затем затихла.
Джордж как-то вздрогнул при упоминании имени брата, а я молчала и ждала хоть какой-либо реакции. Через несколько секунд он улыбнулся и с толикой грусти посмотрел мне в глаза.
- Хватит бояться называть его имя вслух, в конце концов, он же не Волан-де-Морт, - попытался пошутить парень.
- Как ты, Джордж? – задала волнующий вопрос я.
- Лучше, чем осенью, - уклончиво ответил он. – Анджелина снова пыталась поговорить.
- И что вы решили?
- Что нам лучше не общаться какое-то время вовсе.
- Какое-то время? – возмутилась я. – Джордж, она поступила бесчестно, а ты собираешься вот так просто это оставить?
- Ей тоже нелегко. – В его голосе послышались стальные нотки. – Мы всегда были друзьями, и из-за какой-то ерунды я не собираюсь обижаться на нее всю жизнь.
Возможно, Джордж был прав. Стоит только поставить себя на его место, и приходит понимание. Я бы тоже простила Рона. Со временем, конечно.
- Дружба есть дружба, и никогда нельзя портить и смешивать ее с любовью, - философски изрекла я, запивая сказанное вином.
- А ты почему-то путаешь.
- Джордж, не надо.
- Я тебя слушал все это время, так теперь и ты послушай меня.
Я устало вздохнула.
- Вы заигрались в любовь. На войне нужно было во что-то верить, любовь была необходима как никогда. Но война закончилась, а непонятная привычка осталась. Неужели у тебя в голове ни разу не возникало мысли, что так не должно быть? Неужели ты не думала, что вы с Роном парадоксально разные, что даже страшно представить? Никогда в это не поверю, потому что ты умная девушка, но упрямая.
Я молчала, думая, стоит ли с ним откровенничать, стоит ли говорить, что в моей голове неоднократно возникали такие вопросы, что порой я ловлю себя на мысли, что думаю о Джордже непозволительно много, что мы с Роном действительно невероятно разные?
- Было пару раз, - уклонилась я. – Но это ничего не значит. Я люблю его, мне с ним комфортно.
- Вот оно! – выкрикнул Джордж, отчего я даже подпрыгнула на месте. – Дело в комфорте! Тебе с ним удобно, ты привыкла к нему, знаешь его, как облупленного, и боишься шагнуть вперед одна, отдаваясь кому-то другому без остатка.
Мне не хотелось, чтобы Джордж был прав. Мне не хотелось, чтобы он забивал мне этим голову. Мне лишь хотелось покоя и стабильности, которые дарит мне Рон.
- А что тогда такое любовь, если не комфорт, привычка, привязанность и спокойствие? – спросила я.
- Я… не знаю. – Он почесал рыжую макушку. – Но точно не то, что у вас. Это что-то сильное, разрушительное и головокружительное.
- Те, что ты описываешь – это слепые чувства, лишенные света разума, они скоротечны и фатальны и ничего после себя не оставляют кроме разрухи, хаоса и ощущения бесцельности жизни.
- В любви разум отключается. Всегда, Гермиона. Но кто сказал, что эти чувства пройдут?
- Тогда это больше похоже на одержимость. – Я усмехнулась.
- Почему ты все время убираешь волосы? – резко перевел тему он. Я даже чуть не подавилась от неожиданности.
- Что?
- Ты всегда закалываешь волосы. Зачем?
- Мне так больше нравится, - немного ошарашено ответила я. – Они не лезут в лицо, не так сильно путаются и… Что ты делаешь?
Но мой вопрос растворился в воздухе.
Джордж одним движением вытащил заколку из моих волос, освобождая густые локоны из плена. Те благодарно рассыпались по спине и плечами, а он провел рукой по всей их длине: от корней и до кончиков, вызвав мурашки на коже. Я не очень люблю, когда прикасаются к моим волосам, никогда не любила, но Джордж это делал так бережно, что мне не хотелось, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Он в очередной раз пропустил пряди между пальцев, а затем коснулся моей щеки и провел большим пальцем по нижней губе, отчего мои зрачки расширились, а дыхание сбилось. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, и на миг мне показалось, что он меня сейчас поцелует, и я даже хотела, чтобы он это сделал, но наваждение прошло так же стремительно, как и явилось. Джордж часто заморгал и отстранился, а я продолжала сидеть не шевелясь, стараясь прогнать туман в голове.
- Кажется, вино закончилось… - Он потряс пустой бутылкой из темного стекла.
- Думаю, мне пора, - выпалила я и подорвалась с места, как можно скорее надевая на себя пальто и шарф.
- Я тебя провожу.
- Нет, не нужно. Я сразу же аппарирую. Спасибо за компанию, увидимся как-нибудь.
Я нервно улыбнулась и выскочила из помещения, как ошпаренная, оставив Джорджа в недоумении и одиночестве. Не заботясь о том, что пальто не застегнуто, а шарф полуразвязан, я брела по улице и пыталась остыть. Мысли путались в голове, не давая мне возможности думать ни о чем другом, кроме как о Джордже. Что он со мной делает? Зачем он это делает? И как это предотвратить?
Есть только один выход: сократить или вообще прекратить наше общение, но разве это возможно?
Вернулась я поздно и поблагодарила Всевышнего за то, что Рон все еще был на работе, и мне не придется объяснять ему свое состояние и чем оно вызвано, так как сама еще не знала, что мне делать дальше.
Утром я застала Рона на кухне с чашкой чая и крайне угрюмым выражением лица, что, скорее всего, вызвано недосыпом и усталостью.
- Доброе утро. – Я улыбнулась и поцеловала его в макушку. – Завтракать будешь?
- Нет, я не голоден, - ответил он, зевая. – Как вчера день провела?
Я замерла с чашкой в руке, не зная, сказать правду или солгать.
- Я виделась с Джорджем.
- Опять? – изумился он.
- Слушай, мы встретились случайно, он предложил мне свою компанию – пожалел, наверное.
- Причем тут жалость? – Рон нахмурился.
- Потому что я выглядела расстроено.
Я обещала Рону не лгать, и, если говорить откровенно, я сказала правду, ведь действительно была расстроена и удручена своим вынужденным одиночеством и полным крахом всех планов.
- Знаешь, Гермиона, я считаю, что ты сделала все, что могла. Ты помогла Джорджу ожить, он улыбается, изобретает и больше не страдает. Хватит, отпусти его. Он больше не нуждается в тебе.
Слова Рона резали слух и причиняли какую-то странную и неведомую мне боль, которая эхом отдавалась в сердце и разливалась по телу, словно наркотическая ломка. Но вместе с тем я понимала, что он говорит неправду: если бы Джордж не нуждался во мне, то не искал бы встреч. Мерлин, с каких пор это так сильно меня волнует?