Магнус слушал её рассказ об этом молча, не перебивая и не задавая вопросов, а когда она закончила, некоторое время в раздумьях разглядывал склянки в нише.
— И ты думаешь, что это Сумрачные псы? — спросил он негромко. — Не побоялись убить рыцаря Ирдиона?
— Ну сам посуди, коня я взяла у борделя. В борделе были только псы и оруженийки, и убийца дрался за этого коня, как ненормальный. Я конечно понимаю, что конь эддарской породы стоит целое состояние, но жизнь-то дороже, а его жизнь висела на волоске. Да и полагаю, заработки некоторых псов позволяют купить такую лошадь. Собственно, это именно он меня так и уделал, навыки у него, как у очень хорошего пса. И я бы сказала, он даже слишком ловкий — убивать его профессия. И псам ведь всё равно кого убивать, лишь бы платили. Крэд жил тайно, никто не знал, что он из Ирдиона, псы тоже могли не знать. Им заплатили — они взялись за работу. Интересно, а в остальных случаях кто-то нанимал разных убийц или всегда только псов? Это сужает круг. Вопрос в том, что эта буква на стене… Она ведь что-то значит? Это послание, и нужно понять, о чём оно, — Кэтриона задавала вопросы, но ответов от аладира не ждала.
Сейчас, когда силы постепенно возвращались, она смогла, наконец, мыслить логично.
— А что его вещи и аура места? — спросил Магнус.
— Я была без сил, поэтому ауру не смотрела. И вещи тоже. Но они у меня с собой, сейчас займусь ими… ну, как только что-нибудь съем, — она усмехнулась.
Аладир улыбнулся едва заметно.
— Ты понимаешь, Магнус, теперь у нас наконец-то есть ниточка, — Кэтриона посмотрела на него внимательно, — через псов можно найти того, кто им заплатил.
— Возможно… Хорошо, изучишь всё и сразу ко мне. А я пошлю в гильдию своего человека, разузнать. Вечером будет Совет старших стражей, надо обсудить это на нём.
Он встал, собираясь уходить, но спохватился.
— А, кстати, что за вторая новость?
— А я уж думала, ты не спросишь, — она снова усмехнулась.
— Вижу, тебе уже лучше, раз ты подтруниваешь над своим учителем, — он снова присел рядом.
— Как видишь — Адда творит чудеса. Ты же слышал историю о лаарском звере? — она прищурилась.
— О звере? — удивленно спросил Магнус. — Конечно. Огромный горный лев, который нападает на селян? Или медведь? Или волк, которым лаарцы травят несчастных жителей предгорий с помощью колдовства. Показания расходятся в зависимости от количество выпитого.
— Да, да тот самый зверь. А ты никогда не думал о том, что в этих историях есть часть правды, и что это не просто зверь?
Магнус посмотрел на неё внимательно, будто пытаясь прочесть её мысли, но в карих глазах Кэтрионы не отражались ничего, и он, пожав плечами, ответил:
— А кто, по-твоему? Порождение тьмы? — аладир развел руками. — Скорее всего, это вполне себе натуральный зверь, может, просто очень большой. А на самом деле, ты же понимаешь, что потерявшуюся овцу всегда проще списать на зверя, чем на собственную бестолковость. С годами история обросла такими враками, что, может, давно уже и зверя никакого нет, но польза селянам от баек о нём всё еще есть. Мы ведь ни разу не обнаружили никаких признаков магии. Вообще. Медвежьи когти, волчья шерсть, петушиная кровь — вот и всё, что удавалось найти на местах нападения зверя.
Кэтриона рывком села в ванне, схватившись руками за её края так, что между ней и аладиром осталось расстояние не больше двух локтей, и произнесла, глядя прямо в его тёмные глаза:
— Послушай, то, что говорят, что это лев или медведь — всё это неправда. Никакой это ни лев, ни медведь и ни волк! Я была проездом в Брохе, это приграничье с Лааре, и видела, что сделал этот зверь. Не поленись, вон лежат мои штаны, возьми из кармана кое-что.
Магнус вынул сверток, перевязанный красной ниткой, развернул на коленях и достал кусок бежевого шёлка с вышивкой — три алых лепестка и зеленая ветка. И бурые капли крови на ткани.
Левая бровь аладира, не изуродованная шрамом, поползла вверх.
— Ты вышивала в дороге?
Она усмехнулась.
— Я тоже по тебе скучала! — и добавила уже серьезно: — Но это не моё. А дальше будет самое интересное, — она снова погрузилась в грязь, откинула голову на подушку и, прикрыв глаза, продолжила рассказ: — Эта вышивка выпала из кареты одной юной леди, которую отряд генерала Альбы вёз в Рокну. Что само по себе интересно, но об этом потом. Так вот, эта вышивка выпала из кареты юной леди где-то на мосту через Серебрянку, примерно около полудня. И пока отряд доехал в Брох, а было это уже к вечеру, в предместье наведался тот самый зверь и вырезал шесть человек в лавке какого-то скорняка. Да так, что никто ничего не видел и не слышал, и всё это посреди бела дня. А потом нацепил вот эту вышивку на дверь прямо перед приездом юной леди с отрядом. То есть этот «просто большой волк» подобрал вышивку, полюбовался на неё, повздыхал, а потом отмахал двадцать квардов через горы, вырезал шесть человек и повесил эту вышивку на дверь лавки к приезду юной леди — порадовать её решил, — Кэтриона открыла глаза и посмотрела на аладира. — По-твоему, это «натуральный» зверь? Я бы сказала, что он вполне себе не натуральный. Я была там, Магнус, я смотрела ауру того места, не зная по глупости, куда лезу. А там… там всё было черно, да не просто черно, не какая-нибудь там рябь, Магнус, не волны, даже не прибой! Там ни девка жениха привораживала, ни порчу наводила на соперницу, ни кто-то хотел будущее узнать или извести соседа, там кто-то открывал Врата! Я никогда ничего подобного не видела! Чтобы выбраться оттуда, я потратила все свои силы, я потеряла связь с нашим Источником — слишком глубоко провалилась и думала не смогу вернуться…