- Нет
Я закрыла глаза.
- Если вы желаете, я могу смягчить приговор. Вам дадут пожизненное.
- НЕТ! - Закричала я и эхо собственного голоса, отразившееся от стен, слегка оглушило меня. - НЕТ! Не нужно мне еще одной тюрьмы! Я больше не выдержу! Если хотите, стреляйте! Не сажайте меня в клетку!
Безумный вопль сопровождался отчаянным метанием по нарам. Все это время у меня были закрыты глаза. Словно я боялась реальности и по-детски пряталась от нее.
Адвокат опустил глаза. Словно чего-то стыдился.
Через несколько минут я легла на кровать. Все мои силы были истощены. Несколько минут адвокат не решался заговорить.
- Чтобы я помог тебе..., - тот затих и поднял на меня глаза. Я ужаснулась и удивилась, заметив, как в его глазах мелькнула искорка сострадания и душевной муки.
Тот вновь замолчал и продолжил через минуту.
- Ты должна все сказать. Лишь тогда я могу помочь.
- Говорить нечего. Выполните мою просьбу и везите меня куда хотите. У меня рак, Геннадий. Моя жизнь и без того почти окончена.
Геннадий побледнел.
- Ты желаешь спасти некого Александра и отвести домой Розу Соломахину... Я все правильно понял? Так же сказать человеку по имени Юпитер, что вы эмигрировали? Я лично поспособствую, чтобы выполнили данное указание.
- Спасибо, адвокат.
Я вновь закрыла глаза, мечтая убить свой страх перед казнью. Несмотря на все попытки самовнушения, мое сердце сдавливала странная, тупая боль. Холодело между лопаток, и от конечностей к разгоряченному мозгу отлилась, тягучая как смола, кровь.
Адвокат странно вздохнул и опустил голову. Посмотрев за спину, тот зашевелил губами, повернувшись к камере спиной. Его шепот был едва различим.
- Пусть я буду последним глупцом.... Я тебе помогу.
После этой фразы тот вновь повысил голос.
- Расскажите о себе.
Я рассказала о Тасмании, о побеге, об отце и своих друзьях. Сказала, как я презираю Тасманию и как в мечтах убегала оттуда. Поведала о своих друзьях: Юпитере и Иннокентии. Рассказала о жизни за стеной Тасманского государства.
Пока я говорила, мою кожу покалывала острая, ледяная дрожь. Словно крохотные, ледяные кинжалы царапали меня изнутри. Мои пальцы отчаянно сжимались, разжимались против моей воли. От волнения я кусала губы.
Когда я окончила рассказ, адвокат отстранился от меня. Его взгляд был полон боли.
- Я спасу тебя! Я верю тебе! - прошептал тот
- С какой стати? - вспылила я.
Мужчина отпрянул от меня как от ядовитой змеи, способной плеваться ядом.
- Что? Что? - недоумевая, проговорил тот.
- Ты ведешь меня в западню. Я права?
Я оскалила зубы, словно дикий зверь.
Теперь адвокат выглядел изумленным.
- Я на твоей стороне. Верь мне!
- То же самое несколько лет назад мне сказал Радист. Произнося эту фразу, он бил меня палкой по ногам. Он еще добавил "Еще спасибо мне скажешь!". Что же вы желаете? Денег? У меня есть деньги, но получите вы от меня только жирный шиш!
Я показала средний палец адвокату. Лишь через долю мгновения я вспомнила, что мои руки связаны. Позыв пришлось сдержать.
Адвокат побледнел от волнения.
- Я хочу вам помочь. Только и всего. Деньги.... Если вы заключите договор о моем найме, вы оплатите мои услуги. Большего мне не надо. Я не планирую на вас наживаться.
Я вновь, мысленно, показала адвокату средний палец.
- Горите в Аду с вашими гонорарами! Я отказываюсь от адвоката! Мое условие! Лишь после того, как мои требования будут выполнены, лишь тогда, кончайте меня! Уходите!
Адвокат замешкался.
- Прочь отсюда!
Адвокат поспешно вышел. Я легла на нары и закрыла глаза. Некоторое время я лежала ни о чем не думая, и ничего не ощущая. Прошло несколько часов. Я так и не задремала, но открыть глаза у меня не хватило сил. Стены тюрьмы были уродливее стен Тасмании. От их сходства и уродства хотелось выть. Едва я отворила глаза, свет из крошечного окошка окрасился в алый цвет и укрыл покрывалом пол камеры у моих ног. В моей голове зародилась мысль, это вовсе не алое покрывало, а кровь и душа, незаметно вытекшая из моей плоти.
Вечер. Ничего не изменилось. Только свет в окошке почернел. Теперь он не напоминал кровь, он напоминал проклятье.
Ночь. Оконце утонули во мраке. Все это время я лежала неподвижно, глотая слезы. Лежа в позе Иисуса распятого на кресте, я ощущала, как невыносимый яд отравлял все мое тело. Словно из многочисленных ран моего тела вытекала жизнь. Один раз случился приступ менингиомы. Я обрадовалась и отдалась под его влияние. Смерть отступила так же неожиданно, как подошла. Еще обитая в Тасмании, Луи снабжал меня лекарствами, по его разумению, замедляющие развитие опухоли. Это дало мне несколько лет, коим я была теперь совсем не рада.
Боль взяла свое. Я потеряла сознание. Проснулась я от странных звуков. Сердце едва не выскочило из груди от осознания, что происходит.
Дверь отворилась и я подумала.
"Это все?"
- А как же мои условия!? - закричала я, заметив пятерых "мордоворотов".
- Они не будут исполнены. Мы сказали суду и общественности, что ваше последнее желание поговорить с отцом. Мы дали вам телефонную трубку и вы поплакались отцу в плечо. Выходите!
Двое крепких мужчин связали мне руки одной веревкой, лишь затем отвязали меня от нар.
"Бояться меня словно я дьявол во плоти"
Меня вывели в коридор и привели в просторную комнату.
- У вас есть естественные желания? Поесть, поспать на кровати и так далее?
- Я хочу принять душ и надеть чистую одежду и белье.
- Будет сделано.
Снабдив меня куском мыла, они впятером втолкали меня в душ.
- Мойся!
- Извините, мальчики. Вы не выйдете из комнаты?
- Нет!
- Хотя бы отвернитесь.
Пробурчав себе под нос проклятия, те устремили взоры в одну сторону, противоположную от меня. Пришлось довольствоваться этим.
Я сбросила одежду и стала неспешно мыться. Каждый сантиметр тела я мыла так тщательно, словно желала смыть с себя грех и нависшее надо мной проклятие.
Однако ритуал скоро окончился, и прошлось, запахнувшись полотенцем, выбраться из ванной. Мне выдали чистую одежду моего размера.
Едва я успела одеться, меня вновь увели. Едва отворилась дверь, я заметила адвоката. Тот сидел за небольшим столиком до отказа забитый деликатесами.
Едва я взглянула на данную роскошь, меня пробил озноб.
"В средние века, перед тем как вздернуть страдальца на эшафоте, жертв обильно кормили королевскими яствами"
- Садитесь и кушайте, - сказал адвокат, указывая на стол.
Я покорно села, но ничего не могла проглотить. Мне было адски страшно. Страх бритвой резал мою плоть и душу.
- Почему вы не едите? - спросил толстый полицейский. От него разило потом и сигаретами без фильтра.
- Не хочется.
- Вы должны поесть. Дорога длинная...
- Но в один конец.
Толстяк развел руками и улыбнулся, словно я рассказала несмешной анекдот.
- Вы каетесь?
- В чем? В три года я случайно наступила на крысенка и задавила его насмерть! После этого я молилась Богоматери несколько суток. Я каялась в преступлении и желала прощения. Это самый тяжкий грех в моей жизни! Пусть я Тасманец, мой грех таков. Меня угораздило там родиться! А Тасмания не имеет выхода. Если ты оказался там, тебе не выйти в свет. Я бежала оттуда, мечтая начать жить как все!
Пятеро мужчин - сопровождающих, и адвокат переглянулись.
- Какая страстная речь!
- Что с моими условиями?
- Их не выполнят.
- Нет условий - нет казни! Я требую. Я настаиваю!
- Ваше условие выполнено, и вы поговорили с отцом...
- Расстреляйте его вместо меня. Я оплачу!
- Посмотри на свой наряд! Нищебродка! Сколько ты нам можешь дать?
Я выдержала паузу.
- Три миллиона рублей.
Потом добавила.
-Каждому!
Еще пауза. Я видела смятение в глазах незнакомцев.
- Если вы поспособствуете выполнению моих условий, вознаграждение будет составлять пять миллионов каждому. Любому, выполнившему мои условия относительно спасения Александра, я лично дам один миллион долларов!