– Здравствуй, Пирожков, – негромко сказал он, – тебя не учили здороваться, когда входишь в комнату?
– А вам не говорили, что к агентам нельзя придираться? – нагло ухмыльнулся Пирожков. – Я ведь вам столько пользы приношу.
– Это тебе так кажется, – покачал головой подполковник, – твоя информация – полная дрянь, а терпим мы тебя только потому, что никому неохота мараться с такой грязью, как ты.
Пирожков задумался. Спорить с подполковником не входило в его планы.
– Всегда вы ко мне придираетесь, – миролюбивым тоном сказал он, – не любите вы меня, гражданин подполковник.
– Еще скажи, чтобы я на тебе женился, – разозлился Гвоздев.
– Я вам не «голубой», – обиделся Пирожков.
– Ну тогда и не болтай про любовь, – посоветовал подполковник, – и кончай свои дурацкие разговоры. Я рожу твою видеть не могу, а ты приходишь и еще начинаешь права качать.
Пирожков молчал, не решаясь больше спорить.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнул подполковник, – дело у нас к тебе есть, Пирожков, очень важное дело. И не вздумай хитрить, не получится. Я ведь все равно обо всем узнаю.
– Что вам нужно? – нахмурился Пирожков.
– Ты о каком-нибудь крупном готовящемся деле не слышал? Может, краем уха кто говорил? Или тебе что-нибудь известно?
– Устранять кого-то должны?
– Нет. Просто, по нашим сведениям, в Москве готовят крупное ограбление, и мы хотим знать, где именно оно произойдет.
– В Москве каждый день кого-нибудь грабят, – усмехнулся Пирожков, – я за всеми бандами уследить не могу.
– Ты не паясничай. Я тебя про разную шушеру не спрашиваю. Я о серьезном деле говорю, об очень серьезном.
– Понимаю. Но ничем помочь не могу. О паре-тройке мелких дел я слышал. Но никакой «крупняк» мимо меня не проходил.
– Значит, не проходил, – поднялся со своего стула Гвоздев. Походил по комнате, потом посмотрел на Пирожкова и вдруг спросил: – А про возвращение Счастливчика ты слышал?
– Да об этом вся Москва гудит, – сразу вскинулся Пирожков, – только ничего не получится, начальник. Он ведь чисто вышел, по закону вашему. Все бумажки в порядке, не придерешься…
– Я не про это спрашиваю, – резко перебил его подполковник, – о его появлении в городе мы и без тебя узнали. Только я не поверю, чтобы такой человек, как Счастливчик, мог просто так приехать в Москву. Дело он готовит крупное, и ты, Пирожков, наверняка что-нибудь слышал.
– Ничего не слышал, – удивленно сказал Пирожков, – я думал, он просто так приехал в Первопрестольную. Покуражиться, погулять и потом за бугор рвануть. Деньги у него есть, и немаленькие. Зачем ему здесь еще одно дело затевать. У него и с прежних дел большие бабки остались. Одно слово – Счастливчик, – с завистью сказал Пирожков.
Гвоздев еще раз посмотрел на сидевшего перед ним агента. Он вдруг понял, что можно использовать именно эти качества Пирожкова: его зависть к богатству и удаче Счастливчика.
– Он ведь всегда сухим из воды выходит, – напомнил подполковник.
– Всегда, – ухмыльнулся Пирожков, – его никакая пуля не берет.
– По нашим расчетам, у него в загашнике ценностей на несколько десятков миллионов долларов, – спокойно сообщил Гвоздев.
– Иди ты! – не сумел скрыть своей растерянности от такой невероятной суммы бандит. Он был явно расстроен.
– И теперь он скоро отбудет куда-нибудь в Монте-Карло, чтобы свои денежки там тратить, – продолжал дразнить бандита подполковник, – а вам всем ручкой помашет.
– Везет ему. Он человек умный, – с уважением сказал Пирожков.
– А если умный, зачем тогда в Москву приехал? Что он, в другом месте покуражиться не мог? Ты бы на его месте с такими деньгами что сделал? Сразу бы рванул куда-нибудь подальше. И от нас, и от вас.
– Да, – задумчиво подтвердил Пирожков, – а вдруг он деньги свои вывезти не может?
Гвоздев сел и так выразительно посмотрел на своего собеседника, что тот сразу смутился, поняв, что сказал глупость. И лишь тогда подполковник заметил:
– Это он-то не может? Да за такие деньги можно всю таможню купить и любые ценности вывезти.
– Это правда, – согласился Пирожков и невольно изменившимся голосом еще раз сказал: – Он человек умный.
– Видимо, не совсем, – сразу вставил Гвоздев, – если в Москву приехал. Он ведь так просто не приедет. Значит, у него дело крупное намечается. Очень крупное. Ты меня понимаешь? Такое крупное, что он согласился все свои деньги на кон поставить и в Москву приехать.
Пирожков молчал. Было видно, как он мучительно раздумывает. И как решает для себя самые разные вопросы. Гвоздев чуть усмехнулся. Расчет на жадность бандита оказался верным.
– Может быть, – наконец сказал Пирожков, – все может быть.
– Поэтому я сюда и приехал, – строго продолжал Гвоздев, – нужно, чтобы ты на него вышел. Я думаю – дело будет очень крупное. Но не всегда же Счастливчику должно везти. Может, повезет в этот раз кому-нибудь другому?
Пирожков наконец понял, чего именно добивается от него подполковник. Метнул на него подозрительный взгляд, словно заранее подозревая, что его обманут. Потом нерешительно спросил:
– А если ему опять повезет?
– Значит, нужно сделать так, чтобы не повезло, – невозмутимо сказал Гвоздев, – если рядом с ним умный человечек появится, то мы можем узнать, где и когда Счастливчик свое дело планирует. И постараемся сорвать его «плановое мероприятие». Конечно, после того, как он свою операцию подготовит.
– Ну это мне ясно. А зачем этому человечку так рисковать? Счастливчик ведь ментов сразу чует. И стукачей тоже чует. Он ведь может стукача просто удавить.
– А кто сказал, что нужно на него стучать? Нужно просто ему немного помешать. И потом заодно и помочь в розыске его ценностей. Там ведь не обязательно все сдавать государству, – продолжал Гвоздев, уже чувствуя, что сумел заинтересовать своего агента, – можно оформить как найденный клад и выделить четверть суммы нашедшему. А можно и без оформления договориться.
Он знал, что такие вещи часто практикуются в работе сотрудников уголовного розыска. Агенту обещают часть похищенного, возвращенного государству. Это самая настоящая сделка, на которую многие следователи шли сознательно, чтобы вернуть ценности. Практика эта была особенно популярна в восьмидесятых, когда за возмещенный экономический ущерб карали не так строго и многие предпочитали входить в сделку с законом и гарантировать себе минимальное наказание. Точно так же договаривались и с агентами, которые помогали в розысках похищенного. При благоприятных стечениях обстоятельств агенты получали часть найденного, что усиливало их рвение и делало их работу максимально эффективной. При этом некоторые из недобросовестных сотрудников милиции иногда также получали соответствующее вознаграждение.
– Я понял, – засмеялся Пирожков, – у вас, видимо, сильное желание появилось снова упрятать Счастливчика туда, откуда он только что вышел. А я вам должен помочь. И еще вам нужны его цацки? Правильно?
Больше всего Гвоздеву хотелось сейчас плюнуть в рожу сидевшему перед ним типу. И, конечно, его интересовали не ценности Счастливчика, а новое крупное дело, на которое тот должен был пойти. Он был уверен, что не ошибся в своих расчетах. И не только в отношении Счастливчика. Кажется, Пирожков серьезно заинтересовался его предложением, решив, что нужно заняться этим делом. Зависть и жадность были самыми сильными стимулами для Пирожкова. Однако говорить все это своему агенту он не торопился.
– Почти правильно, – сказал он угрюмо, – но в первую очередь меня интересует сам Счастливчик.
– Это я все сразу понял, – сказал довольный течением беседы Пирожков. – Постараюсь выйти на нашего общего знакомого. Тем более, что он, кажется, ищет себе помощников.