– Погибшие не в счет, – тихо продолжал Звягинцев, словно разговаривая сам с собой, – хотя кто-то из них мог, конечно, предупредить, не ожидая, что встретит подобный сюрприз. Вместе с ними был Дятлов. Он был ранен в руку, и у него была уважительная причина не подниматься наверх. Настолько уважительная, что он мог все рассчитать.
Оба офицера ошеломленно слушали рассуждения своего руководителя.
– Оставшийся в доме Аракелов имел больше всего свободного времени и спокойно мог позвонить, предупредив о поездке наших товарищей.
– Вы это серьезно? – спросил Петрашку.
– Я излагаю свою версию, – Звягинцев рассердился, – не нужно меня перебивать. Позже я отвечу на твой вопрос. Сережа Хонинов тоже мог позвонить, у него был наш третий телефон.
– Никогда не поверю, – проворчал Шувалов, но подполковник не отреагировал.
– Мог позвонить из больницы и Маслаков, мог позвонить и Бессонов, которого мы оставляли одного в комнате во время заполнения протокола. Мог позвонить и ты, Никита, поехавший провожать журналистку и имевший массу свободного времени.
– Вы и мне не верите, – вскочил Шувалов, но Звягинцев, словно набравший скорость поезд, продолжал, не останавливаясь:
– Мог позвонить и Петрашку, когда ходил за соседом Скрибенко. И наконец, больше всего свободного времени было у меня. Значит, каждый из нас может оказаться под подозрением.
Шувалов молчал. Петрашку покачал головой.
– Вы перечислили всех наших. Значит, вы всех подозреваете?
– Я никого не подозреваю, – закрыл глаза Звягинцев. – Легко проверить алиби каждого, за исключением погибших. Хонинов не мог позвонить: его звонок будет зафиксирован в памяти его сотового телефона. Аракелов не мог позвонить от соседей: пришлось бы отлучиться из квартиры. И ты, Ион, тоже не мог. У тебя было время только подняться до соседа Скрибенко. Тот наверняка мог запомнить, и Бессонов не стал бы звонить при журналистке и хозяйке дома. Не мог позвонить и Маслаков, который дежурит в больнице и должен был бы отлучиться со своего поста. Кроме того, он не знал, что группа выезжает на место. Можно очень легко проверить, звонил ему Зуев или нет. Да и звонки погибших фиксируются в памяти их мобильного телефона, который уцелел. Шувалов поехал провожать журналистку по моему приказу. Есть еще раненый Дятлов, который поехал с погибшими и не поднялся наверх. Но он не мог позвонить, так как был все время с ребятами. Остается только один человек. И этот человек я.
Наступило молчание.
– Вы хотите сказать, что это могли быть вы, – сказал наконец Шувалов.
– Я хочу сказать, что не могу подозревать своих ребят, – невесело ответил Звягинцев, – я работаю с вами уже несколько лет.
– Это мог быть кто-то другой?
Подполковник только пожал плечами.
Дверь открылась, и в комнату вошли еще трое офицеров: Хонинов, Бессонов и Дятлов. Последний вошел с перевязанной рукой и сел у входа.
– Вы говорили с полковником? – спросил Петрашку.
– Он уверяет, что это фотомонтаж. Бессонов, возьми фотографию и иди в лабораторию. Пусть проверяют тщательно. Но быстро.
– Ясно, – Бессонов исчез.
– Дятлов сидит на телефонах. Проконтролируй, чтобы уголовный розыск выслал своих сотрудников в больницу и на квартиру. Пусть прослушивают телефон. Ты меня понял?
– Сделаю, – поморщился Дятлов. Рана и бессонная ночь давали о себе знать.
– Петрашку и Шувалов занимаются Скрибенко. Поезжайте к нему на работу, только переоденьтесь в нормальные костюмы. Постарайтесь все о нем узнать. И как можно быстрее. У нас в запасе полдня. Потом этим делом будут заниматься другие.
Петрашку молча кивнул.
– Хонинов ждет остальных и вместе с ними проверяет, куда могла подеваться бывшая любовница Коробкова. Мы до сих пор не знаем ее данных. Чтобы все о ней лежало у меня на столе через два часа. Сергей, иди в уголовный розыск и найди офицера, который с ней работал. Пусть объяснит, где ее искать. И по Коробкову все проверьте. По убитым тоже. Вас трое будет. Выходной я отменяю.
– Понятно, – ответил Хонинов, – а куда девать эту аптечку с деньгами? Мы пока ничего не успели оформить.
– Положи в сейф, сдадим вечером, – отмахнулся Звягинцев, – это сейчас не самое важное. Наша задача максимально быстро все выяснить. Максимально. Мне кажется, что мы попали в какую-то неприятную историю. Все, что произошло сегодня, лишено логики. Сначала нам сообщают адрес, где должен находиться Коробков. Мы едем туда и случайно находим человека, который как раз в этот момент привозит крупную сумму денег. Причем он напуган так, что выбрасывается из окна, лишь бы не отвечать на наши вопросы. Кажется, все сделано так, чтобы мы приехали туда именно в этот момент и застали там именно этого человека. И наконец фотография с полковником. Я сейчас понимаю, что все это слишком гладко, чтобы быть правдой. Кто-то решил нас подставить. И ошибся только в одном, я слишком хорошо знаю Горохова. Кто-то спланировал и смерть наших ребят.
Петрашку негромко выругался.
– Нас решили использовать, но мы должны доказать, что подобные номера не проходят. И сделать это быстро, до начала официального расследования. – Дверь открылась, и в кабинет вошел полковник Горохов.
– Где фотография? – спросил он у Звягинцева.
Тот кивком головы разрешил Бессонову показать фотографию. Горохов взял ее и внимательно рассмотрел.
– Значит, так, ребята. Это не фотомонтаж. Я был знаком с этим Скрибенко.
Все изумленно посмотрели на Звягинцева.
Глава 9
Правильно говорят, что понедельник день тяжелый. У нашего Михалыча должны были сломаться зубы, так крепко он сцепил их, чтобы не выдать волнения.
– Может, ты объяснишь, что происходит?
– Я вспомнил, что месяц назад в санатории несколько раз фотографировался с отдыхающими. На мне как раз была эта спортивная форма. Я позвонил жене, и она подтвердила, что у нас есть похожая фотография с этим типом, фамилии которого я даже не помнил.
Михалыч недоверчиво посмотрел на полковника:
– И ты только сейчас вспомнил об этом?
– Поэтому я и пришел вам это рассказать. Почему вы поехали к нему домой? И почему ничего не сказали Кочетову, который приехал на квартиру?
– Мы нашли уже после его отъезда в автомобиле Скрибенко аптечку с деньгами, – пояснил Звягинцев, – восемьдесят тысяч долларов. И мне показалось это подозрительным. Ответственный сотрудник Кабинета Министров ночью приезжает к известному рецидивисту с большой суммой. Это ведь не так просто. Обстоятельства требовали, чтобы мы проверили все на месте.
– И что вы нашли, кроме этой фотографии?
– Практически ничего. Квартира у него обычная, довольно скромная, полученная еще в старые времена. Он не похож на связного мафии или ее руководителя. Это был растерянный, запутавшийся человек, от страха решивший выброситься из окна.
– Нужно было как-то ему помешать, – с досадой сказал Горохов. Я всегда в душе невольно им восхищался. Но сегодня он мне почему-то не кажется красивым. Мне не нравится подобное совпадение, и при всем желании я не могу до конца верить ему. Эта фотография – очень неприятное зрелище, если вспомнить о деньгах, которые мы нашли в машине, и о том, как часто Коробков уходил от наших сотрудников.
– Мы пытались помешать и получили пулю от Коробка. Вот как раз Дятлов ее и получил, – показал на Влада подполковник, – поэтому нам пришлось открыть огонь на поражение. Хорошо еще, что один из бандитов оказался раненым.
– Как с семьями? Успели сообщить? – спросил Горохов.
– Нет. Решили утром их не будить. Я сам поеду к ним.
– Ясно, – поднялся полковник. Мы все встали следом за ним.
– Ребята, – сказал он на прощание, – я вам приказывать ничего не могу. Вы все ночью не спали, товарищей потеряли, имеете право на отдых. Только эта вся история мне очень не нравится. Кто-то нас решил подставить. Поэтому вы и должны все сами расследовать. – Он помолчал и посмотрел на нашего командира: – А тебе, Михаил, спасибо. Раз пришел ко мне с этой фотографией, значит, пока числишь меня в своих товарищах. Спасибо хоть за это. – Полковник вышел из комнаты, закрыв дверь.