Когда мы смотрим на мир в лучах солнца, то видим все яркости красок дня, когда смотрим ночью, то луна меняет цвета и тени. Если смотреть на мир в потоках эмоциональной энергии, земля предстанет совсем в другом ракурсе, это потоки вращения, общие, состоящие из воронок, спиралей, всплесков и волн, маленькие завихрения рождают мощные воронки, цепляющие всё рядом пульсирующее, затягивают в себя и раскрутив, разрывают оболочки или выкидывают в другие более мощные уровни или совсем в штилевое облако. Это не хаос, это мелодия жизни, так же звуки чаруют наши души в музыке великих композиторов, но также волнуют и народные мелодии, и даже просто разухабистая дворовая частушка. Всё это ритмы и идеи высших сфер, они наслаждаются мелодиями жизни, они переживают картины энергии движения и борьбы за всё, что только может быть. Мелодия отдельно взятой судьбы и жизни сливается с потоками общей судьбы, тоненький писк комариной боли может быть слышен как взрыв вулкана, это энергия высшего порядка, наши чувства и эмоции это произведения страниц сценария, с вариациями на тему, где большее меньше меньшего и всё может быть вывернуто наизнанку, всё что было внутри и малым, станет снаружи и великим, нота "ля" не ведает про аллегро или адажио, но может звучать так чисто и режуще, что без слёз или восторга вызовет всплеск картины мира. И всё это одето в костюмы материального мира у которого то же есть свои картины насущного и вечного всё по правилам данным свыше для обмена веществ и продления рода, мощная плеть гормонов гонящая на смерть ради жизни они не ведают что творят но идут на всё что бы воспроизвести себя в будущем. Они не ведают что творят, но убивают без сожаления и восторга, потому что это их жизнь и питание. Все ниши и щёлочки биомассы заняты воспроизводством самой себя, всё в деле всё рождает страсти и ничто об этом не ведает кроме венца творения вобравшем в себя все виды и подвиды поведения, творчества и поглощения, то что в миру разделено телами в человеческом облике соединено телом. Это цепная реакция слияния всего в одном, горящая и греющая постоянно потому, что все законы жизни влили в одну оболочку и запустили слияние, вечная осознанная борьба добра со злом усиленная неотвратимостью законов материального мира. Мы энергия света в высших сферах и очищающий огонь всего ниспадающего сверху и снизу.
Снег был рыхлым и глубоким, шерсть намокла снизу и отяжелела, травы под снегом было мало и стадо шло по одним им ведомым путям, вперёд к пище и солнцу. Это было большое стадо, собравшееся для дальнего пути из нескольких семей, во главе шли старые самки, наиболее уважаемые и почитаемые семейством, доминантные самцы шли по бокам стада охраняя. Молодые самцы шли позади или забегали вперёд, они предпочитали передвигаться отчуждённо, время гона было летом и потому боёв за самок не было, а самочки с детёнышами шли посредине. они были мельче самцов и следили за детёнышами. За стадом оставалась вытоптанная и объеденная пустыня, съедалось всё растительное и трава под снегом и деревья с кустами. Рыжий лохматый с надломленным кончиком бивня самец так же шёл сзади с группой своих сверстников, но постоянно забежав вперёд оказывался возле стройной юной самочки с милой чёлкой над глазами, нет время гона ещё не наступило и гормоны не играли в крови, да и доминантный огромный старый самец задал бы жару за такое своеволие, но не сейчас в период передвижения огромного стада. Самочка делала вид, что не замечает ничего и бодро вышагивала, иногда отбиваясь от общей группы и оказавшись рядом с самцом со сломанным бивнем кокетливо собирала хоботом вырытую им траву или обломанные для неё ветки сочных кустарников. Путь продолжался, врагов у такого стада просто не могло быть, да и вообще если кто из больших хищников типа пещерного медведя или смилодоны и гомотерии нападали на ослабших особей большими стаями, то выслеживали отстающих от стада детенышей или больных особей. Самочка с чёлочкой была молода и легкомысленна, самки постарше не раз тыкали её бивнями или ревели в её сторону, когда она отставала или забегала далеко в бок от стада из за излишнего оптимизма и молодости. Был поздний вечер, стадо двигалось без остановок, к новому источнику пищи, потому что здесь была скалистая почва травы было мало. Самочка с чёлкой заметив вдали кустики ринулась в ту сторону, не обращая внимания на рёв старой самки ведущей стадо. Вот кустики уже и близко, аппетитные такие, осталось пару шагов и протянуть хобот. Она рухнула вниз ничего не понимая брюхо пронзила резкая боль вокруг выросли стены из земли и скалы. Было очень больно страшно, вокруг стены никуда не побежишь, а брюхо сводило от боли и по нему текла кровь. Сверху появились силуэты двуногих, они стали кидать в неё камни и тыкать острыми палками. Самочка заревела из последних сил утробным гортанным звуком. А стадо уже ушло, только вытоптанная дорога показывало, что оно здесь было. О какой это был мощный рёв, все силуэты врагов сразу исчезли, а над краем ямы появился самец со сломанным бивнем. Она слабо простонала и вздохнув осела. Её жизнь оканчивалась, а он стоял сверху и пытался дотянутся хоботом до неё, не получалось. Он подошёл к самому краю и повторил попытку, она молчала и не двигалась. Ещё ближе, ещё, хобот уже почти достаёт. Вдруг грунт под ним пополз и он съехал в яму на самочку. придавив её своим весом, но ей уже не было больно, её уже не было, он лежал на ней не в силах выбраться а сверху опять появились силуэты с камнями и палками. Это была богатая добыча для людей, мяса хватило надолго и был праздник с танцами, и большим костром, и девушки убегали от юношей по обычаям племени. Начинался брачный период, надо было заботиться о племени и продолжать род.