– Почему это произошло? Зачем он явился? – Денис смотрел за дорогой и очень плохо в голосе прятал гнев.
– Не знаю, я как-то не спрашивала, – прозвучало донельзя убито, жалко и обиженно. Я предчувствовала нагоняй, а потому щетинилась заранее. – Можно подумать, он мне доложил.
Меньше всего сейчас хотелось устраивать разбор полётов, голова была просто чугунной, стукни – звон пойдёт. Хотелось в тепло и сухость, чтобы обняли и пригладили, но судя по настрою, это последнее, что собирался делать со мной Денис.
– Ну хорошо, – чуть смягчился Громов, – давай пойдём от противного. Откуда у них твой адрес?
– Я сама об этом думала. Либо кто-то заметил меня рядом с тобой и выследил… Но тогда они не знали бы квартиру… – я озадаченно замолчала и вдруг взорвалась, даже подпрыгнув на сидении. – Коз-злова! – это прозвучало больше как ругательство, чем как фамилия. – Она ведь знала мой адрес! Тогда и с целью все ясно, ей нужно было информацию про Димаса добыть. Он же пропал, и что с ним, она не знает.
– Что, даже не пожалела бывшую подругу? – Громов покосился недоверчиво, но на ус намотал.
– Очень в её духе – брать нахрапом, – насупилась я, – и никого она не жалеет.
Долго сокрушаться по поводу Дахи не пришлось, потому что на ум сразу же лезли другие, куда более весомые причины для сокрушений.
Денис больше вопросов не задавал, наверное, обдумывал сказанное, ведь Козлова – это его головная боль. А она, мало того, что от отца сбежала, так ещё и зубы скалит. Весь оставшийся путь мы ехали молча.
Затихнувший шорох шин свидетельствовал о том, что мы добрались до места.
– Сиди уж, – буркнул Денис и, обойдя машину, вдруг подхватил меня на руки прямо с сидения.
– Ч-чего? П-подожди, неудобно же будет! – я пыталась бурно противостоять руками, но поняла, что так быстрее свалюсь на асфальт, а этого с меня на сегодня уже с головой хватило. Пришлось прижаться, обнимая руками шею.
– Все удобно, – непререкаемо отрезал Громов. – Нашлёпалась по лужам.
Под коршуновский взгляд престарелой консьержки я спряталась носом в его воротнике. Исходившее от Дениса тепло никак не сочеталось с весёлой арифметикой в сто тридцать восемь бездыханных тел, поэтому я пока старалась об этом не думать. Получалось неплохо, потому что сейчас я едва ли могла вообще о чем-то думать.
Мне любезно уступили душ, в котором я так долго лила горячую воду, что биолог дважды спрашивал, все ли в порядке. Глупый, ну как все может быть в порядке? Что я скажу отцу? А если он явится домой посреди ночи, как это пару раз бывало, и там нарвётся на этих? Завтра придётся менять замок, совру, мол, потому что заклинило… Поверит, куда он денется.
Из душа я выскочила только тогда, когда дышать от скопившегося пара стало уже вообще нечем, обряжения в самую длинную из Денисовых футболок и все ещё немного дрожащая.
Кровать в лофте была огромной и мягкой, словно облачко. Как Громов находил в себе силы выбираться из неё по утрам понедельников, я решительно не понимала. Комнату подтапливал тёплый свет ночника над кроватью, проникая и в мой уютный кокон из одеяла.
– Молоко принёс, – объявил Громов неопределённым тоном и поставил большую белую кружку на тумбочку перед кроватью.
– Денис, – я выпуталась так, чтобы было видно хотя бы мордяху, – прости за эту мороку посреди ночи. Но теперь я хочу, чтобы ты мне все рассказал, на этот раз полностью. Мы находимся в таком положении, когда незнание не спасает, а подставляет меня.
Я изо всех сил старалась держаться, хотя разнюниться хотелось прямо сейчас. Но сначала дело, потом сопли. По лицу Громова скользнуло напряжение, и я поняла – аргумент подобран верно, и сейчас он мне все выложит. Биолог устроился рядом, положив голову на свободную подушку, так что его сию же секунду жутко захотелось погладить по волосам.
– Дашка – дочь босса мафии Козлова, который возглавляет мощную группировку «Добродетель». Так вот эта Дашка взяла и сбежала в другую семью, Buon Affare, из-за большой любви к тамошнему консильери. Понятное дело, отец хочет её вернуть, семьи-то враждуют, соперничают за влияние, больше того, Аффари ещё и пытаются захватить нейтральный клуб «Казино». Слишком серьёзное заведение: контроль над ним безусловно обеспечит превосходство одной из семей, потому-то «Казино» и считается неприкосновенным. Но недавно его владелец был убит. Убийство заказное, – Денис умолк, раздумывая, не взболтнул ли он случайно лишнего, но через пару секунд продолжил. – Вот почему вернуть Дашку в семью для Козлова – дело чести. Но только дело гораздо более сложное, чем казалось изначально. Я должен был охмурить, обхитрить, что угодно, но вернуть её, однако она раскусила это слишком быстро, и теперь все, что я могу, – присматривать с расстояния. Её и это бесит.
– О-о, – я все-таки взялась за его волосы и отстраненно спросила, чтобы не спугнуть, – а что Салвиния?
– Салвиния – организация убийц, – неохотно вздохнул Денис, и это значило, что лимит откровений на сегодня скоро будет исчерпан. – Там я познакомился с Димой и работал с ним какое-то время. Теперь я больше не состою в Салвинии.
– Он поэтому на тебя так ополчился? Потому что ты ушёл и бросил его? – осторожно предположила я, хотя догадывалась, что дело тут в другом.
– Нет. – биолог упрямо поджал побледневшие губы. – Не поэтому.
Так, ясно, в эту сторону щупать больше не будем.
– Значит, ты безработный киллер? – я попыталась свести все в неловкую шутею. – Надо же, и тебя кризис коснулся.
– Времена сейчас тяжёлые, – Денис усмехнулся в кулак, – приходится браться за все, что дают. Денег не хватает.
– Жить не на что?
– Не только в этом дело. Мать в больнице, и на лечение круглая сумма нужна.
Ух, кажется, я дважды за ночь ушла не в ту степь, специалист по вскрыванию старых Громовских ран. Так он у меня и вовсе замолчит. Денис ощутимо помрачнел и сам будто налился тяжелым, колючим и ледяным свинцом. И надо было что-то сказать, но дежурное «мне жаль» даже при всей искренности казалось невыносимо лицемерным.
– Поняла теперь, куда ты вляпалась? – сварливо осведомился Громов, принимая сидячее положение.
– Поняла, – буркнула я в ответ. О, я это ещё после разговора с Виком поняла, теперь-то чего уж. – Все равно, если бы я не вмешалась в то происшествие с Димасом…
– Было бы замечательно, – ворчливо закончил Ден.
– Ах, так?!
– Да, так!
– Ну и помер бы тогда!
Всё. Всё. Чаша терпения переполнилась, и я подняла руки к лицу, нервно втягивая воздух. Слишком насыщенный был день, и как-то это все сразу на меня свалилось, немножечко поломав. Я давила идиотские всхлипывания, лихорадочно растирая ладошками горящие глаза, но это мало чем помогало, истерические рыдания рвались наружу сплошной лавиной, и скоро я не смогла их сдерживать.
Громов переполошился, увидев мои трясущиеся плечи, привлёк к себе, принялся бормотать несуразные извинения, которые я не слушала. Было так тепло, что я всерьёз боялась лужицей стечь с его рук прямо вот на эту самую кровать.
========== 21: Катастрофа ==========
Комментарий к 21: Катастрофа
Таймлайн: до начала событий первой главы
РОV Козлова Даша
Глава семьи Buon Affare Евгений Заславский был не похож на босса мафии. Высокий, поджарый, с горящими глазами, он словно рассыпал вокруг себя искры энергии и обладал какой-то неуловимой притягательностью, что заставляло снова и снова возвращать к нему взгляд.
Если выражаться уж совсем точно, то Заславский был не похож на босса мафии в моем представлении, которое всю жизнь формировалось с оглядкой на отца. Козлов-старший, сколько себя помню, был грузный, медлительный, очень властный и категоричный. Каждое слово и движение с его стороны всегда приравнивались к большому одолжению окружающим. Но его боялись. Его слушались.
Из того, что происходило на переговорах между двумя семьями, я не понимала ничего. И не мудрено, к делам семьи меня с детства подпускали крайне неохотно, к переговорам – тем более. Все, чем я обладала, было отрывочными сведениями, когда-то где-то подстмотренными или подслушанными. Их решительно не хватало, чтобы сложилась цельная картинка.