Да что ж мне так везёт-то… Думай, думай, пожалуйста, господи, думай, что делать. Если просто убегу, он меня враз с той лестницы за шкирку вытащит, как котёнка.
– А то что? Заколешь меня вилкой насмерть? Ой, Барковская, не бери грех на душу. Все равно ведь повяжут тут же, – бровями он отыгрывал на все сто процентов, в любую театралку бы с потрохами забрало, но мне было не до шуток.
– Сожгу к хуям этот ёбаный дом! – что только не ляпнешь, когда у тебя в руке один только несчастный коробок спичек.
– Пожалуйста, – сквозь смех булькнул Аффари, – не надо сжигать этот ёбаный дом, он у нас один, второй из РПГ осенью разнесли.
– Меня не колышет!
Он сделал шаг – я отступила.
Деться было некуда. Аффари всё ещё стоял напротив нормального выхода.
– Слав смотри, – он начал медленно подходить ко мне, явно не замышляя ничего благого, и мне оставалось только отступать обратно к лестнице, – во-первых, дом каменный, а во-вторых, одной спичкой даже деревянный нормально не подожжешь.
30 мая
У меня все еще нет надежды на нормальный конспект
Но как раз отступление к лестнице-то меня и погубило, да что темнить, Артём на это и рассчитывал. Как раз тогда, когда я оказалась на самой верхней ступеньке, из темноты лестничного проёма выскочил охранник, вёрткий и тонкий, как угорь. Я и опомниться не успела, как оказалась скручена, с заломленными руками.
А за ним появилась и Козлова.
– Пустите, суки! – взвыла я, отчаянно брыкаясь и истово пытаясь пнуть моего пленителя под коленку. Пленитель как назло оказался донельзя увёртливым и пнутым быть никак не желал.
– Что, отжил своё твой защитник? – Даха с королевским видом прислонилась плечом к стене и продемонстрировала мне телефон, который я бросила в туалете.
– Вы, ублюдки, все подстроили!
Да они знали, что я вытащу её, эту гадкую трубку, у Борясика из кармана, да они же ведь следили за каждым моим шагом, ждали, что взболтну лишнего!
– А ты что думала, попала в логово умственно-отсталых? – снисходительно фыркнул Артём. – Молодец, сработала, как по нотам. Так где Деметрий?
– Где детонатор? – мерзко передразнила я. – Ой, или нет, где Деметратор?
Если верить Вику… А я, блять, ее хочу верить Вику! Но чисто теоретически мне теперь ничто не мешает сказать, где их несчастный Деметратор, но мне так злобно было от их показушной самонадеянности, что сил нет.
– Витя, – скомандовал Артём в ответ на мои выкрутасы, и Витя, не требуя дальнейших разъяснений, ткнул меня мордой в стол, заламывая руки так, что суставы трещали.
– Ладно-ладно! Расскажу! – завопила я в столешницу, стряхивая выступившие слёзы. Витя дёрнул меня вверх, возвращая в вертикальное положение. – Записывай адрес, судорожно вдохнула я и начала сосредоточенно диктовать. – Москва, улица Пушкина… дом Колотушкина.
Повисла драматическая пауза.
– Хватит, – как-то слишком спокойно и тихо для своего характера вздохнула Козлова. – Я принесу книгу, – и с этими словами вышла с кухни.
– Решительная дама, – кивнул ей вслед Аффари. – А видит бог, я не хотел, чтоб до этого дошло. Но ни выбора, ни времени у нас действительно нет.
– Что, заставите меня читать вслух «50 оттенков серого»? – я сделала ещё одну попытку вырваться, но она обернулась для меня только очередным испытанием суставов на прочность.
– О нет, это слишком жестоко даже для мафии, – Артём театрально приложил ладонь ко лбу. – Что за нетерпение? Сейчас сама всё увидишь.
Через полминуты вернулась Козлова с увесистым справочником, типа жёлтых страниц Москвы. Я неуверенно огляделась по сторонам.
И зачем… она им сдалась?
– Просто когда бьёшь через книжку, не остаётся следов, – довольно объяснил Артём, поймав мой взгляд, и принял из рук Дахи эту здоровенную бандуру. – Зато ощущения космические.
Я ещё не успела толком выразить свой протест, как оказалась снова уткнутой молодой в стол, что аж дыхание перебило.
– По почкам, – мрачно предложила Козлова, и Аффари, не стесняясь залепил мне через этот косарь страниц.
Ощущения действительно были космические, аж звёзды перед глазами.
– Ёбаный… твою мать, – прохрипела я, выталкивая застрявший в трахеях воздух.
Разбесила их, пытаясь растянуть время, получила книжкой по почкам. И сейчас — сейчас мне, откровенно говоря, остаётся надеятся только на чудо. Но что-то мне подсказывает, что свой лимит чудес я исчерпала ещё на месяц вперёд.
========== 31. Левый коронный, правый похоронный ==========
Найти угол, под которым утыкаться в подушку было бы не так больно, казалось невозможным. Надавали мне по почкам и по щам крайне качественно, меня в жизни так не лупили, даже в тот раз, когда мамка на седьмой День рождения решила бесов из меня изгнать для профилактики, и исполсовала всю задницу ремнём. Теперь же, если какие-то бесы во мне и были, то они однозначно, стопроцентно слились из этого ада куда подальше. А я осталась. Осталась лежать на жёсткой кушетке в уже знакомой мне полуподвальной комнате и страдать.
Одно грело душу: где ненаглядный Димас, эти изверги так и не узнали. Во многом просто потому что на каком-то моменте я просто перестала понимать, о чём они спрашивают. А спрашивали они не только о Димасе, о Салвинии ещё, о Громове, о том, о чём я на самом деле мало что могла рассказать. Мысли о Денисе приводили меня во внутренне неистовство и сразу хотелось сделать что-то ещё глупое, вызывающее и мерзкое, хотя казалось бы, с меня достаточно. Как бы то ни было, это придавало сил.
Я доковыляла до ванной, чтобы умыться, а когда вернулась, придвинула табуретку к зарешёченому окну под потолком, чтобы хоть немного воздухом подышать, иначе меня невыносимо вело, и не останавливаясь, кружилась голова. Но то, что я там увидела, отвлекло меня от мыслей от свежем воздухе. По площадке напротив дома рассхаживал этот ебучий Артём-берсеркер, Козлова и какой-то мужик. Мужик с Аффари шутливо дрались друг с другом, Даха просто околачивалась рядом.
И если дёрнуть вниз щеколду, а раму — на себя, в мою полуподвальную тюрячку врывается не только воздух пополам с придорожной пылью, но и их голоса. Говорили о чем-то стороннем, смеялись. Аффари с мужиком дрались шутливо, но кончилось это тем, что тот получил самый настоящий нокаут, и чуть не приложился головой о фонарный столб.
– Нечестно, – фыркнула Козлова. – Этот твой читерский удар всё равно не остановишь, дрался бы как-нибудь по-другому!
Артём помог мужику подняться и начал извиняться по-дружески, но его извинения прервал шелест шин: во двор въехало два чёрных джипа, и юный Аффари мгновенно навострился, словно степной суслик. Понаблюдал за ними пару секунд, оценивая обстановку, а потом бодрым шагом направился в их сторону, встретил уверенным рукопожатием вышедшего из первой машины паренька и косым взглядом — его дюжих охранников в количестве аж трёх штук, одинаковых с лица мордоворотов. Вся дружная компания быстро скрылась в доме, и двор опустел.
Я слезла с табуретки, чувствуя резкий упадок сил, но не тут-то было, звон ключа в скважине красноречиво дал понять, что обещанная мне передышка подошла к концу и аттракцион пыток дома Аффари обещал вот-вот стартануть с новой силой.
На самом деле где-то в глубине души мне было по-настоящему страшно, но я старалась не думать. Не думать о том, что будет завтра, будет через пару часов или даже минут. Страх сковывает мышление, а оно мне нужно ясным.
Дверь наконец открылась и в проёме появились Даха, фингальный мужик с площадки и дико обиженный на меня Боряс, который, надо сказать, своим сопением бизона беспокоил меня больше всего.
– Руки! – с порога рявкнула Козлова, пропуская фингального с верёвкой впереди себя.
– Окэй-окэй, ща мне продемонстрируют пару морских узлов, – я завела глаза к потолку, но руки вперёд вытянула. Память о синяках была ещё слишком свежа, чтобы так сразу начинать выпендриваться.
– Если не заткнёшься, я пару ударов в нос тебе продемонстрирую, – хмуро фыркнула Даха, наблюдая, как вокруг моих запястий прочным узлами ложится верёвка, стирая их, уже порядком ободранные, ещё больше. – Пойдём… поговорим.