– Что за безобразие в стенах школы! Я такого не допущу! – а закончилось каким-то напрягающим. – Это может грозить тебе исключением!
В моей голове в ту же секунду послышался жуткий замогильный голос бородатого Евсевия. «Церковная шко-ола», – говорил он. – «Путь и-истинный», – говорил он.
Меня аж передёрнуло, и я сразу же умоляюще воззрилась на биолога, прям вот стараясь, чтоб в моем взгляде можно было прочитать: «Делайте, вашу мать, что-нибудь, иначе скажу, что вы ко мне в подсобке приставали». Уж не знаю, что он в действительности там прочитал, но тут же сдавленно кашлянул в кулак.
– Я убеждён, что это всего лишь досадное недоразумение. Лично мне будет очень жаль потерять ученика с такими глубокими познаниями в… биологии. Думаю, можно решить это дело мирно.
– Вот и решите, – мигом и неспроста оживился завуч. – Решите это дело мирно. В конце концов инцидент произошёл на вашем уроке, стало быть, Вы просто обязаны разобраться.
– Я позвоню родителям, – спокойно заверил учитель, ещё не ожидая крамольной подставы. Святая наивность.
– Звонили уже, – Елена Санна упёрла руки в бока, стараясь выглядеть больше и значительней, хотя казалось бы, куда уж. – Каждый день звоним.
– Не работает телефон, – хмуро пояснила я.
– Это ещё почему?
– Ну вы же знаете, это портал для нечистой силы. Через него шайтанчики в наш мир шастают и начинают с Севкой половые сношения иметь. То есть, я хотела сказать, вершить тёмные дела.
На лице завуча прям так и написано было, что где-то в глубине черепной коробки происходит жесточайший когнитивный диссонанс, и если я сейчас что-то вразумительное не поясню, там просто случится взрыв, который нахрен Чёрную дыру откроет.
А я бы и рада пояснить, если б мне самой удалось выбить хоть что-то более вразумительное из своей матери. Но матерь наотрез отказалась давать осмысленные показания, поэтому довольствоваться пришлось шайтанчиками.
– Что ж, похоже, у нас нет иного выбора, кроме как нанести визит и сообщить напрямую о твоём поведении, – вынесла вердикт Елена Санна.
– О, нет, пожалуйста!
Не то что чтоб я готова была обмазываться общественным мнением, но это же позор! Позор, который ни одна живая душа в здравом уме и твёрдой памяти выдержать не в состоянии, не то, что я со своими расшатанными нервишками. К тому же, учителя биологии к ним подсылать рискованно вдвойне, они ж его на костре сожгут, как еретика!
– Также, – о, вот сейчас самое интересное будет, – её родители до сих пор не соизволили сдать деньги на выпускной и за охрану! Будьте добры, осведомитесь у них и об этом, не забудьте.
Понятно теперь, чего она так быстро прискакала, у неё в этом деле свой финансовый интерес.
«Я на этот гемор не подписывался», – отчётливо читалось на измученном лице Пономарёва.
– Точка! – злорадно завершил завуч, предупреждая все возможные негодования по поводу, и вышел в коридор, звучно хлопнув за собой дверью.
Твою мать. Моя жизнь – один непрекращающийся большой косяк.
Комментарий к 3. Пиромания с шайтанчиками
Ребятки. Спасибо вам за ваши слова, за подарки фанфику, нам очень-очень приятно, я редко говорю об этом, но то, что вы говорите, правда греет и вдохновляет.
Вы как большие добрые тёплые коты, что хочется протянуть ручку и погладить.
Но все, что я могу сделать, это порадовать новой частью)
========== 4. Переломы нервов и костей ==========
Все дело было в том, что для школы мой побег к отцу оставался великой тайной. Это бы кучу сомнений вызвало: жить в квартире абсолютно ненадежного, неизвестно где гулящего мужика, покинув светлую, любящую, а главное, исто верующую семью. Всколыхнулись бы кучи кривотолков, а мне уже и так хватало.
– Ну, «профессор», – едва уроки кончились, я вновь почтила визитом биологический класс и встала в дверях, облокотившись на косяк, – желаете навестить мою родню?
По его мрачному лику видно было – не желал. Что поделать, жизнь не сахар, Денис Сергеич. Мне тоже с вами в эту сектансткую обитель топать не улыбается; проблем будет – экскаватором не разгребешь. Это вы еще легко отделаться планируете.
Я смиренно подождала, пока он сложит в черный деловой портфель все бумаги, плакаты на место уберет и запрет класс, многозначительно поглядывая на меня и тем самым очень невежливо напоминая о кошмарном утреннем косяке. Мне кажется, скоро всякие форс-мажоры станут так сильно ассоциироваться в его сознании с моей скромной персоной, что он при любом моем появлении вздрагивать начнет.
На улице на меня сразу накинулся теплый весенний ветер, растрепал волосы и оставил так. «Вот шальной», – пробубнила я, неловко пытаясь пригладить. Вообще, я любила весну, всю: от луж на дорогах до тихого, полутеплого солнца. Пение птиц под окнами в четыре утра я, как ни странно, тоже любила.
А вот грязь – грязь не очень. Хотя по правде сказать, грязь меня тоже не слишком-то любила, потому и попадалась под ногами совсем некстати.
– Ай! – я втянула воздух, чувствуя, что теряю равновесие и сейчас свалюсь, демонстрируя все свои чудеса грации, но завершить свой мастерский пируэт мне не дал биолог, все обломав.
– Осторожно, – вздохнул он с раздражением, почти рявкнул, дергая меня за руку довольно грубо, чтоб равновесие вернуть. Потом тут же одумался, – Извини. Не больно?
Вообще-то мне было порядком больно, так, что лучше, наверное, он бы на свидание с родной русской земелюшкой меня пустил. Пономарёв-железный-захват.
– Пустяки-и, – протянула я, напряженно выдавливая улыбку.
Ох уж эта грубая мужская сила, которую он явно не привык рассчитывать. Впрочем, все мы не без греха, я вот тоже от природы немного дурная.
Глянула на него искоса. Смурной.
– Денис Сергеевич, насчет утра…
– Забудем про утро, – отмахнулся он так грустно, что меня аж в сердце кольнуло.
– Не злитесь на меня, хорошо?
Я чуть за руку его не схватила в порыве чувств, но тут же одумалась и отскочила чуть ли не на другую сторону дороги, сделав вид, что мне сообщение пришло, и вообще невесть что такое интересное у меня в телефоне творится, что я должна срочно все проверить и чуть ли наизусть не выучить. Думала, что он от «тащиться-неизвестно-куда-после-работы» кайф не получает, но здесь, похоже, в другом дело было, в более серьезном. Вдвойне некрасиво получилось на него еще и этот гемор вешать.
Я снова скосилась на биолога, недоверчиво, опасливо и… растерянно?
Что это я такое чувствую? По-дурацки и жутко раздражает. О, муки совести за подкинутые проблемы, конечно.
Теперь понимаю, что не просто дурная, но еще и стремительно дурею с каждой секундой.
Видимо, глядя на мое темнеющее лицо, Пономарёв решил пожалеть и развеять напряженное молчание первым, спешно натягивая маску шутливого учителя обратно на еблишко.
– Давай, что ли, чтобы время даром не пропадало, займёмся повторением пройденного, если оно, конечно, не было пройдено мимо. Что такое ДНК?
– Да вы фанат своей работы.
– Ты не представляешь, насколько, – авторитетно заверил он, награждая меня требовательным взглядом, мол, отвечай.
Я аж поежилась, какой суровый.
– Ну, это макромолекула, которая… эх-х, наследственную информацию организма вроде содержит, обеспечивает реализацию генетической программы развития… И-или как-то так.
– Ну, в целом так, – благосклонно подтвердил учитель. – Како-ой самый большой орган в теле человека?
Я так разнервничалась, что невольно прыснула в кулак. Потом вспомнила, что вообще-то это печень, сообщила биологу, все еще сдерживая настойчиво расползающуюся улыбку, тот удовлетворенно кивнул.
– Вот тут дорогу переходим, – я заранее указала на виднеющуюся зебру, – а там уже недалеко.
– На Профсоюзной что ли живешь? Да мы соседи.
Вот радость-то. Только такого соседства мне не хватало.
– Вы главное в гости к нам не частите, «профессор».
– Ну, это во многом от тебя зависит, – он улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках и этим вероломно подсылая в мой живот тех самых избитых бабочек, ох-х. – Кроме того, у меня имя есть.