— Я предупредил его вчера, чтобы взял моих людей с собой, — послышался приглушенный голос Фенека. — Но он сказал, что появляться с кортежем охраны более заметно, чем без него.
— Это правда. И каким образом выудили здесь, на стоянке, на которой он никогда не бывает? Кто-то очень профессиональный.
Громов не мог прекратить слышать эти разговоры. Будто над самым ухом. «Каким образом, как это возможно, прямо в вооружённом до зубов штабе?» — крутилось у него в голове.
— Что случилось? — голос Андреа, прибежавшего на вызов, звучал слишком громко среди шёпота.
— У нас катастрофа, — ответил ему кто-то приглушённым тоном. — Нормана убили.
Денис смотрел на лицо погибшего и не мог поверить. Убить босса огромной организации внутри её же стен… на это был способен только кто-то из своих. Кто-то, кому он доверял.
Громов поднял тяжелый взгляд на Дмитрия, но тот покачал головой в ответ.
— На него не смотри, — тут же пресёк этот жест Фенек. — Он был с нами в бильярде, три часа занудно рассказывал о том, почему нельзя терять нейтралитет.
— Подтверждаю, — сказал кто-то ещё.
— И я.
Но тогда кто? Вся давящая тревога разом расширилась до безумных пределов и ушла, когда он увидел тело. Осталась только пустота. Никто не заказывает хороших ребят, да? Заказывают только злодеев. Тогда почему?
— Подождите результатов, сейчас смотрят видео с камер. На стоянке никого не должно было быть. Кто-то проскользнул незамеченным мимо наружных камер, за которыми следят куда серьёзней, — протараторил Гамбино и нервно сглотнул. — И я надеюсь, этот кто-то не присутствует здесь сейчас, господа.
— Почему нет? Устроим ему жестокую расправу за предательство. Если это один из наших, конечно. Но только дурак не ушёл бы сейчас, к сожалению.
Полуприкрытые глаза и взгляд никуда. Никто не рискнул трогать убитого, только Денис взял его на руки, перепачкавшись в крови. Но ему было наплевать. Когда все остальные отошли к прибежавшей охране, желая скорее узнать имя преступника, Громов почувствовал, что плачет. Он ничего не мог с этим поделать. Слёзы текли сами, бесшумно, практически незаметно. Дима, который не шелохнулся с места, оставшись подпирать спиной колонну, отвёл взгляд. Жуткое зрелище — наблюдать, как ломается чужое мировоззрение.
— Никаких попыток скрыть себя, как нагло.
— Можно услышать, о чём они говорили?
— Нет, — ответил охранник. — Только отголоски. Слишком тихо.
— Приблизь, — скомандовал Гамбино. — По губам можно прочитать, что он говорит нечто вроде «понятно».
— Он знал причину? — осторожно спросил Артур.
— Кому важна причина, — оскалился на него какой-то блондин. — Я думал, мы с ними друзья. Больше я так не думаю.
— Значит, это был заказ.
— Так и? — зло протянул Денис, стараясь не выдать своих слёз. Получилось громче, чем он ожидал. Даже пронеслось эхо по стоянке. — Имя убийцы вы можете назвать?
— Ну, судя по маске, если никто не притворяется другой личност…
— Бред, — перебил Андреа. — Это был чей-то заказ. И только один человек способен проникнуть в самое сердце целой организации и убить босса, уйдя совершенно невредимым. Никто никем не притворяется. Это сама Рагна Марселла.
***
Громову хотелось напиться до потери сознания, но ему этого всё никак не позволяли. Он сидел на диване в собственной квартире, накрытый пледом, пока Андреа подробно расписывал ему, какими способами можно пытать Марселлу. Его воображение пугало своей безграничностью. Дима в это время притащил чай, игнорируя требования Дениса плеснуть в чашку немного коньяка.
— Получится такое дерьмо, пить будет невозможно, — сообщил он тоном, не терпящим возражений.
— Давай, прекращай натужно хмуриться, слёзы помогают избавлению от плохих эмоций, — как можно более спокойно сказал Гамбино.
— Не советуй всякую херню, — тут же повернулся к нему Дмитрий. — Будет потом реветь по любому поводу, он мужик или где.
— Можно не решать ничего без меня, пожалуйста? — Денис зло смотрел на обоих исподлобья, периодически хлюпая носом. — Хочется позвонить и пожаловаться, сказать «Норман, послушай, что случилось, спаси меня от этих дебилов, они меня доканают», но… эхх.
— Я уверен, что был заказ от Buon Affare. Пресекли встречу, которая могла привести к победе Добродетели, — предпложил Андреа.
— Которая могла бы привести к полному уничтожению Аффари, — поправил его Пинто.
— Хватит спорить. Я просто найду это суку, найду, — Громов вытянул руку вперёд и сжал кулак. — И убью.
— Грозно выглядишь в этом одеяле, — Гамбино старался не дать Денису провалиться в пучину надвигавшейся депрессии. — Если так посудить, она просто выполняла задание. Представь, если бы к тебе приходили все друзья и родственники твоих сорока восьми жертв с требованием вендетты.
— Сорока девяти, — тихо ответил Громов и задумался. — Тогда нужно убить заказчика. Если он не один, то перебить всех до единого.
В голове у Дениса не было толком ничего. Только момент, как он подходит к лежащему на земле телу, вокруг которого возвышаются элитные убийцы, мужчины в деловых костюмах. Парень помнил, как когда-то в детстве кто-то сдал его семью. Все тайны, все слабости, все адреса. И их атаковали в ночь, сразу несколько мафиозных группировок одновременно. Он схватил кухонный нож, будучи совсем маленьким ребёнком, готовый защищать себя. Заглянувший в подозрительный шкаф убийца никак не ожидал, что в следующую секунду обагрит пол своей кровью из разрезанной шеи. Пистолет, выпавший у него из рук, мальчик подобрал. Спустился по лестнице вниз, застрелив двоих, не ожидавших такого, мужиков. У тех, возможно, сразу не поднялась рука на ребёнка, а потом думать уже было поздно. Когда страх припирает, целишься особенно метко. Он убежал, боясь преследования, и ему казалось, что мафии идут за ним по пятам. Мальчика с боевым пистолетом в руках поймала полиция, и потом долго не могла понять, откуда он родом. Тот молчал, как партизан на допросе. Весь залитый кровью с головы до пят, с громким шумом от грохота пистолета в голове. На утро его забрал странный молодой парень, талантливый координатор Салвинии, быстро унаследовавший место босса после смерти предыдущего.
Новый босс просил называть его просто «Норман», так что мало кто знал, что у него есть ещё и фамилия. Но даже тогда смерть целой семьи не вызвала у Дениса такой вспышки боли. Возможно, потому, что он был слишком юн. Возможно, причиной было идеальное взаимопонимание с Норманом. То, как он его защищал при любом случае. Никогда не ругал, вытаскивал из любых передряг, позволял пользоваться своим именем, разбаловал.
Он считал себя виноватым в том, что случилось, что не смог предотвратить слива информации сразу же после своего прихода к управлению. Хотя руководил он чётко и правильно, ни разу не допустив больше ни одной ошибки. До сих пор. До поезда. До всего этого.
— Денис, ты слушаешь? — отвлёк его от тяжелых воспоминаний Дмитрий. — Я говорю, что не знаю, что было на уме у заказчиков, но Добродетель точно не стоит защищать. Я тоже дико зол на то, что они так поступили, но первоначальное зло здесь вовсе на Аффари, ты понимаешь?
— Мне плевать.
Денис завалился на диван, укрываясь пледом, как одеялом.
— Можете уже разойтись.
Но его напарники почему-то не торопились.
— Ну в чём дело?
— Ты можешь сказать все места, где хранишь оружие? — попытался улыбнуться Гамбино.
— Да, и что?
— И поклясться, что это действительно все тайники? Никаких больше?
Денис вздохнул.
— Нет.
— Тогда мы, пожалуй, останемся, — Андреа обшарил всё вокруг Громова, а затем выключил свет. — Будем на кухне, если что.
Бессмысленная попытка защитить. Захоти он — достал бы свой маленький револьвер из-под подушки дивана. Только это было бы бессмысленно. Марселла стреляет метко, но не убьёт так просто сразу двоих. Парень так и не заснул, глядя на пятна крови на рукавах собственной рубашки. И не знал больше, во что верить.
***
Все следующие полгода он помнит, как в тумане. Какие-то задания, не связанные с убийствами, которые Гамбино выбирал специально для него. Помнит, как на всё спрашивал извечное «а смысл?», и получение вознаграждения из рук бывшего зама босса, который отказывался становиться на позицию выше. Ещё бы, когда есть ощущение, будто снайперский прицел наведён прямо на спинку кресла. Садись — не бойся.