Потом начался контр-штурм. Но при нём я уже не участвовала.
Меня погладили по голове, забрали флешку и усадили в вертолёт, запретив выходить, пока всё не закончится.
Папа дал мне ключи от нашей старой квартиры и время до завтра, чтобы привести себя в порядок. Большое объяснение предстояло на следующий день. Называлось оно «семейный обед» и вызывало у меня нервные смешки.
– Это манговый сок, – Гром, единственный, кого я подпустила к себе, принёс мне с кухни прозрачный стакан, наполненный вязким освежающим напитком. Я
Почему не молоко или ромашковый чай?
– Давай поговорим, – Денис поставил стакан на тумбочку и взял моё лицо в свои ладони, большие, тёплые. – Что ты чувствуешь?
– Ничего! – тихим шёпотом ответила я. – В том и дело, что я ничего не чувствую! А мне кажется, что должна. Я ведь убила человека… Ты что чувствовал в первый раз?
– Не помню. Кажется, то же самое.
Денис заключил меня в объятия, усаживаясь поудобнее на полу возле кровати. Я была рада, что это именно он сейчас со мной рядом, потому что, хоть Громов был и не очень разговорчив, я знала, что он меня понимает. От первого до последнего слова.
– Но ещё меня удивил папка, – я завозилась у него в руках, целуя мимолётом в подбородок. – Столько лет вёл двойную жизнь… И никто ни о чём не подозревал. Хотя сейчас, оборачиваясь назад, думаю, что стоило мне догадаться, что что-то не так. Но папка? Мой хороший добрый папка – босс Аффари? Я бы тоже на него наорала, если бы он первый не начал.
– Заметно, что вы родственники, – глубоко вздохнул Денис.
***
Я основательно втянула в себя воздух перед полупрозрачной дверью. Престарелый веселый дворецкий терпеливо ждал, пока я соберусь с мыслями, прежде чем распахнуть её передо мной.
Я почти не спала ночью, поэтому сейчас выглядела не очень презентабельно, и все равно оставалось ощущение, как будто иду не на семейный обед, а в логово врагу.
Когда я наконец собралась с духом и перешагнула порог, вся моя семья уже сидела за столом: отец, его пассия, Артём и Козлова Даша.
– Ты вроде знаешь тут всех, – папа откинулся на спинку кресла, окидывая взглядом всех присутствующих. – Но одного человека я всё же должен представить тебе ещё раз. Знакомься, это Лариса – моя жена, – он приобнял свою даму с донельзя довольным видом.
– И… и давно уже? – икнула я, усаживаясь на отодвинутый для меня стул между Артёмом и отцом.
– Уже четырнадцать лет в счастливом браке.
У-у-у, так вот к кому он убёг от моей бешеной мамаши.
– Если бы она не исчезла внезапно из моей жизни вскоре после знакомства, было бы и дольше. Только Артёмку я успел тогда заделать, поэтому он постарше тебя.
– Женя! – Лариса хлопнула его по руке.
– А что, кругом все свои, – расхохотавшись, пожал плечами он.
Я почему-то развеселилась. Значит, с самого начала мутил с Ларисой, потом у него случилось временное помутнение, и он ушёл к моей мамане. А когда схлынуло, вернулся обратно? Я б, наверное, раньше сбежала. Ничего страшного, папа, мне тоже есть, чем тебя удивить.
– Объяснишь мне, почему всё так? Почему ты не сказал? – насупилась я.
– Я хотел, чтоб ты жила обычной жизнью, нормальной, человеческой. Школа, подружки, кино по пятницам. Чтобы я не дрожал каждый раз, когда у нашей семьи проблемы, точно также, как я дрожу за Артёма, – просто и понятно объяснил папа.
– Это всё равно не оправдывает мою необходимость общаться с Севкой, – тихо возмутилась я, наклоняясь вперёд. – Вероятность, что он утопит меня в святой воде, тоже, знаешь ли, была немаленькой.
Артём, услышав незнакомое имя, изогнул бровь, оборачиваясь к Козловой.
– Стоило догадаться, что вы родственники, ещё когда она с одного удара вынесла Бориса, – фыркнула Даха, отхлёбывая из фарфоровой чашки душистый чай.
– Горжусь тобой, дочь! – тут же радостно поздравил Заславский-старший. – Подождите-ка. Когда это она успела вынести Бориса?
– Я очень сожалею, – быстро сориентировался Артёмом, проникновенно хватая меня за руку. – Я побил собственную сестру. Я хуже Севки. Кем бы он ни был.Я виноват, и мы все виноваты. Кроме тебя. И Даши.
– Ладно тебе, я тоже виновата, – вздохнула со своего места Козлова.
– Кто-то объяснит, о чём идёт речь? – подозрительным тоном спросил отец, и вилка его звонко клацнула о тарелку.
– Ну помнишь тот раз когда я пришла домой побитая… это была не лестница… и не гопники…
Отец изменился в лице, и мне стало жутко. Как бы семейный обед не превратился в семейную потасовку.
– Вообще-то, это я всё спланировала, – тихо подала голос Лариса. – Разумеется, я знала, с кем встречается твоя дочурка, думала, что мы можем удачно использовать это обстоятельство, чтобы достать нужную информацию, не раскрывая собственных карт. Но я никак не предполагала, что мой сын станет бить беззащитную девушку, – зыркнула на Артёма, который и так уже принял на себя вид виноватого щенка и пока что успешно его удерживал.
– Как узнала? – папа повернулся к своей пассии, и по голосу ясно было, что для него сюрприз не только то, что Лариска знает, с кем мутит его дочь, но и вообще про его дочь.
– Ну, у меня свои информаторы, – сладко промурлыкала Лариса. – Неужели ты думал сохранить в секрета?
Да, вот сейчас подходящий момент.
– Папа, а помнишь, я обещала, что если у меня… ну… появится мальчик, ты будешь первым, кого я с ним познакомлю, – загадочно и одновременно запинаясь от смущения, проговорила я и поднялась со стула, направляясь к двери. – В общем, он немного старше меня, плохо готовит, хороший человек и высококлассный профессионал.
Я приоткрыла дверь и вытянула в обеденный зал за руку своего Дениса.
– Он разнёс нам второй дом, – задумчиво заметил Артём, указывая вилкой на Громова.
– Сказала же – высококлассный профессионал, – я развела руками.
– Если я дам родительское благословение, скидки на заказы будут? – шутливо осведомился отец, но я видела, что он скрывал изумление.
– Только если разрешите называть вас папой, – не отстал по остроумию Громов. – Между прочим, я разрушил дом, когда пришёл да Мирославой, невозмутимо повернулся к Артёму.
– Даша, но как же ты могла упустить такой деликатный момент… Ты же её подруга! – вновь принялся сокрушаться Артём.
– У неё фамилия другая! – запротестовала «подруга». – Она ни разу не Заславская, а Барковская вообще-то.
– Это мамкина фамилия, – я махнула рукой. – После развода все решили, что так удобнее будет. Теперь я понимаю, почему.
– Да-а, Марина весьма горячая женщина. Мы с ней так в молодые годы… – вдруг мечтательно протянул папаша, намекая, кажется на то, чего никто из нас знать не хотел.
– Женя! – законная жена тут же снова хлопнула его по руке.
– Да она вышла за тебя, только потому что подумала, что крёстный отец – это что-то связанное с церковью! – я закатила глаза.
Папа смеялся громко и долго. И за ним вдруг стали хохотать все остальные. Так прошло знакомство с моей «новой» семьёй.
***
– Тёмыч! – орала Даха где-то в коридоре. – Собирайся, а то опоздаешь!
Босс и консильери направлялись на какое-то важное совещание, и как раз в это время Громову приспичило зажать меня в коридоре. Чтобы не быть у всех на виду, мы ввалились в первый попавшийся кабинет, который должен быть, мать его, свободен именно по той причине, что его большой и страшный хозяин собирался уехать прямо сейчас. Но не нет, он неожиданно решил вернуться за какими-то документами, и задумчиво перебирал бумаги, стоя у стола, пока мы ныкались в его же очень тесном шкафу.
– Эй, Громов, я надеюсь, это пистолет там у тебя в штанах? – завозилась я в узком пространстве.
– Нет, Мирослава… – с трудом перевёл дыхание Денис, заставляя меня замереть на месте, – это не он.
– Предохраня-я-яйтесь, – уже выходя из комнаты, батя постучал костяшками пальцев по боку шкафа.
– Женя! – где-то в коридоре очаровательно возмутилась его жена.
Я, кажется, задохнулась от счастья.