Мы с Хамидом стали завсегдатаями ресторана «Ноулвуд» в торговом центре Вудбриджа. Он был старательно оформлен под идеализированный дом в стиле пятидесятых, вплоть до ограды из белого штакетника, всяческих реликвий Второй мировой войны и обоев в цветочек. На стенах висели черно-белые фотографии белой семьи, с губами и щеками, раскрашенными вручную в различные оттенки розового цвета. Каждый раз, когда мы сюда приходили, я гадала, кто эти люди.
Я смотрела, как Хамид уплетает жареную картошку, посыпанную сырной крошкой и кусочками бекона, и пыталась решить, спросить ли у него, что он делает завтра. Не покажется ли это странным? Он не звонил мне пару дней, а мне не хотелось выглядеть навязчивой. Но затем, прежде чем я успела спросить, Хамид выложил мне все, что я хотела знать.
– Итак, все наше семейство уезжает на месяц во Флориду. – Вздохнув, Хамид покачал головой. – Они просто одержимы «Диснейуорлдом». Там появилась какая-то штука под названием «Остров удовольствий», и мои тетки и дядья утверждают, что это лучший курорт из всех, которые когда-либо были построены.
Я непроизвольно перешла на тон диктора, читающего анонс фильма:
– Семья просто решила провести отпуск вместе. Они надеялись, что это будет рай… Но оказались в АДУ!
– Даже не начинай! – Хамид с отвращением пожал плечами. – Скука будет смертная. Никаких развлечений, кроме как поиграть в бассейне с пятилетними племянниками. Если повезет, может, нам с Хитер удастся вырваться и посмотреть какие-нибудь диснеевские фильмы.
Я не смогла придумать подходящий ответ. Мое горло заткнула пробка сомнения. Мне хотелось чувствовать себя так, будто все это не имело ни малейшего значения, однако я начинала подозревать, что это не так.
Хамид позвонил мне в тот вечер. Мы поговорили о глупостях «Диснейуорлда», о том, что это все равно что проводить отпуск в пластмассовой копии отпуска. Затем я попыталась защитить студию Диснея, ссылаясь на «Кто подставил кролика Роджера?» и «Трон», и мы предались наполовину серьезным, наполовину шутливым дебатам, напомнившим мне разговоры с Лиззи. Было приятно беседовать с парнем, который не пытался произвести на меня впечатление, унизить меня или того хуже. Затем я подумала про все те вечера, что мы провели в его машине с откинутыми сиденьями, и вспомнила, что Хамид – вовсе не Лиззи.
– За эти несколько недель у меня было много хорошего. – Сказав эти слова, я почувствовала, как бешено заколотилось сердце.
– И у меня тоже.
– Надо будет встретиться, когда вернешься.
Я услышала, как Хамид встал и закрыл дверь.
– Да, я очень этого хочу. Мы возвращаемся в июле.
Его равнодушный тон взбесил меня. Мы вместе лишились девственности! Мне казалось, что мы должны были сказать что-то более глубокое, романтическое или откровенно похабное. Но мне не удалось придумать, как подвести нас к этому без крайне неловкого объездного пути. Поэтому я ограничилась иронией.
– Потрясающе! Буду с нетерпением ждать нашей встречи.
Как оказалось, это был правильный ход.
– Заметано! – Хамид рассмеялся, а затем мне показалось, что я услышала сквозь тихий гул телефонной линии, как он собирает всю свою серьезность. – Я буду по тебе скучать.
У меня в груди что-то шевельнулось чужеродным существом. Это ощущение оказалось приятным, но я хотела, чтобы оно поскорее закончилось. Отчасти я была рада тому, что какое-то время не увижусь с Хамидом.
– Я тоже буду по тебе скучать. Пришли самые страшные из диснеевских открыток, какие сможешь найти.
– Вызов принят.
Я положила трубку с улыбкой на лице.
Глава 7
Тесс
Чикаго, штат Иллинойс (1893 год н. э.)
Я проработала в «Алжирском театре» две недели, когда Асиль объявила, что в этот вечер у нас выходной; такое было большой редкостью. Она сказала рабочим, что те могут воспользоваться предложением руководства выставки платить сверхурочные тем, кто изъявит желание работать ночью на возведении объектов. Женщины устремились в бутафорские дома «Улицы Каира», где десятки египетских актеров готовили настоящий ужин.
Я уже собиралась отправиться посмотреть на новенькое техническое чудо света, получившее название «Надземка»[24], когда меня окликнула Асиль.
– Чем ты занимаешься сегодня вечером?
– Собиралась пойти домой и поужинать.
– Мы с Софой хотим послушать выступление Люси Парсонс[25]. Не желаешь присоединиться к нам?
Я почувствовала себя на распутье. Как и все, кто занимался изучением этого периода, я знала анархистку Люси Парсонс. Чуть больше чем через десять лет ей предстояло основать революционно-синдикалистское объединение «Индустриальные рабочие мира», посвятившее себя борьбе с эксплуататорами и соглашательскими профсоюзами. Встретиться с нею лично было бы очень здорово. Однако подобная встреча также неизбежно станет разочарованием. Я убедилась в этом на собственном опыте десять лет назад, пообщавшись в Нью-Йорке с моими героями-анархистами. Мне очень хотелось надеяться, что Асиль и Софа не подпадут под влияние сектантского модного тренда общественной политики этого десятилетия.
24
Система городских пассажирских железных дорог на эстакадах, открыта в Чикаго в 1892 году
25
Люси Парсонс (1851–1942) – активистка американского рабочего движения конца XIX – начала XX века революционно-социалистического, анархистского и синдикалистского толка