Кивнув, я громко произнесла театральным голосом:
– Да, давайте разомнем ноги.
– А мы останемся в тепле! – откликнулась сзади Хитер.
– Кто бы сомневался, – пробормотала я.
Выбравшись из машины, мы направились по неосвещенной грунтовой дороге, деля сигарету и стараясь найти точку, откуда бы открывался панорамный вид.
Когда машина скрылась в темноте, Сооджин презрительно фыркнула.
– Там становилось несколько неудобно.
– Как думаете, сколько времени мы им дадим? – Подобрав с земли камень, я бросила его вниз.
– Не знаю. – Лиззи выпустила длинную струйку дыма. – Десять минут? Пятнадцать? Как вы думаете, сколько времени нужно, чтобы сделать этому козлу минет?
Мы рассмеялись.
– Ладно, в таком случае мне определенно нужна еще одна сигарета.
Лиззи протянула пачку, и я вытащила засунутый в целлофан коробок со спичками.
И тут мы услышали звук, похожий на волчий вой.
– Это еще что, черт побери?
Мы молча простояли минуту, и звук повторился. В нем даже было что-то человеческое.
Широко раскрыв глаза, Лиззи затоптала окурок.
– Это Хитер!
Она бросилась бежать со скоростью, какой я от нее не ожидала, тряся жесткими иглами волос на голове, зарываясь ногами в песчаную почву.
Мы с Сооджин бежали следом. Через считаные секунды впереди показалась машина, и стало очевидно, что это кричит Хитер.
– НЕТ, НЕТ, НЕТ!
А Скотт смеялся так, что это совсем не было похоже на смех, и из заднего окна под неестественным углом торчала чья-та босая нога.
Первой добежав до машины, Лиззи распахнула заднюю дверь, ныряя в грузовой отсек.
– УБЕРИ ОТ НЕЕ СВОИ РУКИ, ДОЛБАНЫЙ КОЗЕЛ! – Это прозвучало как боевой клич.
В кромешной темноте я сперва могла различить лишь смутные очертания согнутой спины Лиззи. Расположившись перпендикулярно к Скотту, она навалилась левым боком ему на горло, обхватив руками спину и прижимая его к полу багажника. Всякий раз, когда он лягал крышу или пытался высвободиться, Лиззи повторяла движения тела Скотта, упираясь в него согнутой ногой.
– Ты не понимаешь шуток? – наконец простонал он. – Это была шутка, хорошо?
Хитер неловко перебралась на заднее сиденье, учащенно дыша, всхлипывая и зажимая рукой красную ссадину, обвившую ей шею. Ее длинные черные волосы были спутаны, тушь размазалась по щекам влажными подтеками. Забравшись в салон через переднюю дверь, Сооджин протиснулась к ней и осторожно прикоснулась к отметине.
– Что он с тобой сделал?
– Он меня душил!
– Что ты несешь, твою мать? Мы играли!
– Нет, Скотт! Не лги, твою мать! – Голос Хитер дрогнул. – Ты сказал, что хочешь меня убить!
– Да я шутил, это же очевидно! – Скотт снова задергался, стараясь освободиться от захвата Лиззи, но та развернулась, заламывая ему правую руку под своей лодыжкой, продолжая прижимать его грудью к полу. Скотт практически лишился возможности двигаться.
– Мне больно! У меня рука онемела!
– Так и должно быть! – прорычала Лиззи. – Сейчас я тебя отпущу, ты вылезешь из машины и пойдешь домой пешком. Это понятно?
Скотт ничего не ответил, и Лиззи переместила вес своего тела, надавливая сильнее.
– Да! Да! Понятно!
Лиззи медленно отползла на четвереньках назад, увлекая Скотта за собой к задней двери, и сбросила его на асфальт. Только тут я поняла, что он ниже пояса голый. Какое-то мгновение Скотт стоял на земле на коленях, приходя в себя. Хитер вышвырнула ему трусы и джинсы.
– Что, блин, на тебя нашло, долбаный насильник?
Поднявшись на ноги, Скотт метнулся так стремительно, словно надышался «ангельской пыли»[11]. Черт, может, так оно и было. Не успели мы спохватиться, как он снова оказался в машине, протиснулся на заднее сиденье к сжавшейся в комок Хитер и принялся колотить ее по лицу, голове, плечам – куда только мог достать. После чего он схватил Хитер за груди, словно собираясь их оторвать.
Хитер закричала, Сооджин принялась отрывать пальцы Скотта от тела Хитер, а Лиззи запрыгнула ему на спину, готовая сделать удушающий захват.
Но только это был не удушающий захват. У нее в руке сверкнуло лезвие ножа – швейцарского, армейского, какие советуют брать с собой в лагерь бойскаутов.
– Лиззи, стой! Какого хрена ты делаешь?
Мне казалось, будто я пытаюсь кричать под водой. Забравшись в багажное отделение, я протянула руку и нащупала лопатку Лиззи. Лопатка судорожно дергалась. Лиззи наносила удары ножом в сторону собственного тела, пронзая Скотту шею и лицо. Рано или поздно она должна была промахнуться и поранить себя.
– ЛИЗЗИ, ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!