- Знаю, что четыре. У меня во сне все делилось на сутки.
Она тихонько удивилась.
- Тебе снились сны?
- Да, - сказал я и добавил мрачно:
- Кошмары.
Ксюшка поежилась.
- Ох. А я так надеялась, что ты, когда придешь в себя, не будешь помнить, что тебе было плохо.
- Мне не было плохо. То есть было... Но не от этого. Знаешь что, Ксюш? Помнишь, мы с тобой говорили про то, что случилось бы, если бы у нас были родители?
- Когда? - удивилась она.
- Ну, вечером перед тем, как нас траванули этим нервным паралитиком... Кстати, интересно, кто организовал такое оригинальное покушение? Неужели Лосицкий из тюрьмы вышел?
- Нет. Алмазов. Его уже арестовали, его видели соседи, когда он установку для распыления газа под дверь нам подкладывал... А, я вспомнила про родителей. И что?
- Ты меня спрашивала, хотел бы я, чтобы у меня были нормальные родители?
- Ага...
- Так я тебе сейчас отвечу: не хотел бы! Ни за какие коврижки.
- Почему?!
- Дай мне мобильник.
- Зачем?!
- Маме позвоню.
Обалдевшая Ксюшка сняла руки с моих висков, покопалась ими в обоих карманах и вытащила телефон. Я схватил его и набрал номер той, которую мой двойник называл мамахен.
- Але, - сказала она недоуменно-недовольным голосом.
- Слушай, спасибо тебе большое! - начал я без предисловий.
- Э-э-это ты, Колин, что ли? А чего такое?
- Да, я это. Я говорю, спасибо тебе!
- А за что спасибо-то?
- Ты совершенно правильно отдала меня в детдом! Если бы ты этого не сделала... Ой, ты бы видела... Это такая сволочь...
- Кто сволочь?!
Ксюшка вдруг с недюжинной силой треснула меня по руке и, подхватив вывалившийся из моих пальцев мобильник, вежливо сказала в него:
- Извините пожалуйста, он не понимает, что говорит. Он только что пришел в себя, мы в больнице... Да, сейчас уже все нормально. А? Ну, знаете, навряд ли. До свидания.
- Твоя мамаша огорчилась, что ты в больнице, - сердито сказала она, убрав мобильник подальше от моей тянущейся руки, - она хотела, раз ты с ней вроде как помирился, попросить тебя устроить ее сына Женю к тебе на работу старшим лейтенантом.
Я откинулся на подушку и расхохотался. Смеха тоже было многовато, как до этого слез, и звучал он в гулкой палате довольно зловеще.
- Что с ним?! - услышал я испуганный голос Ксюшки.
- Истерика, - философски констатировала врач, - сейчас что вколем, или сам успокоится...
- Успокоюсь, - заверил я, с трудом прекращая свой странный смех. - Ладно, Ксюш, не уверен, что я в себе. Так что лучше не подходи близко: возможно, я еще и кусаюсь.
- Вы бы лучше не кусались, а поели, - заметила врач, - на внутривенном питании, знаете, здоровья трудно набраться. Постарайтесь полежать спокойно.
Она осторожно, но решительно уложила меня, взяла Ксюшку за рукав и потянула ее к выходу из палаты.
- Что это такое? - услышал я испуганный вопрос моей любимой. - Это у него от чего?
- Такие последствия отравления...
- Странно: у меня этого не было.
- Люди все разные. Обычно в таких состояниях вскрывается подкорка. Люди показывают свое истинное лицо. Его поведение, я вас уверяю, не из худших...
Голоса затихали вдали, но я продолжал прислушиваться и успешно ловил некоторые реплики:
- Он говорит, что четыре дня все время видел кошмары.
- Тогда что вы вообще от него хотите? От этого всякий с ума сойдет.
- А можно я потом еще приду?
- Можно, но не сейчас. Пусть поспит, ему станет легче...
Голоса окончательно затихли. Тут я понял, что состояние у меня такое, будто я и вправду не спал четверо суток. Глаза закрывались сами собой. Я не стал им мешать, сбросил с кровати остатки смирительных ремней, чтобы не путались под ногами, и почти немедленно заснул.
* * * * * * *
...В дверях палаты замаячил какой-то размытый силуэт. Я изо всех сил сощурился, но зрение мне не повиновалось, да и в башке после сотрясения мозга держалась страшная каша. Мысли путались и расплывались, пошевелиться я не мог из-за загипсованных сломанных ног, так что мне только и оставалось, как тупо пялиться на приближение таинственной личности ко мне. Вроде не мамахен с папахеном - они уже вчера были, а каждый день навещать - не их стиль. Вроде не сеструха - та выше ростом и только что ушла. ...Неужели опять? Черт, этого еще не хватало! Ксюшка! Не дай бог, с родителями!
Я, сжав зубы, попытался принять более сидячее положение, но не вышло: голова сама собой откинулась на подушку. Фигурка подошла, нависла надо мной и действительно оказалась Ксюшкой. Страшно непричесанная, в красном вязаном свитерке, с подсохшими царапинами на щеке, оставшимися от приключения на мосту, она посмотрела на меня и сказала густым шепотом:
- Здрасьте.
- О, господи, - застонал я обреченно, отводя от нее взгляд, - ну чего вы ко мне все ходите?! Вчера родители твои были, я же им все объяснил, ты же тогда присутствовала, а сегодня опять пришли!