- Ты чего, офигела, что ли?! - рявкнул я на нее, отскакивая и отряхивая джинсы. - убери свои помои. Самой лень чего-то делать, так найми домработницу.
С тем я и вышел из дома.
Съемки начались с того, что режиссер отчихвостил Володьку Суркова за опоздания - я успел-таки вчера накатать телегу. Володька все это время с ненавистью зырил на меня, но я не подавал виду, что что-то знаю, и усиленно защищал его вместе с остальными актерами. Володьке вычли из зарплаты кругленькую сумму, и, наконец, начались съемки.
Обвиняемого играла приглашенная так называемая «звезда», раздутая до размеров красного гиганта. Вообще это был обычный пацан лет двадцати, сынок одного из режиссеров и известной актрисы. Природа поотдыхала на нем как следует: он не умел двигаться, говорил неразборчиво, а слов не знал вообще, и то и дело подглядывал в листочек. Мне довелось сниматься с ним в сцене допроса, и тут я повеселился вовсю: сидя напротив него за столом с сочувственно-заботливым видом, я кидал реплики с такой скоростью и экспрессией, при этом настойчиво глядя ему в глаза, что парень терялся в листочке и забывал отвечать, из-за чего приходилось переснимать все по двадцать раз.
- Не знаю, как остальные, но я вам верю: интуиция меня редко подводила. Да не бойтесь, посмотрите на меня! - восклицал я быстро и вдохновенно, наклоняясь к нему и впиваясь в него глазами. Парень послушно посмотрел, и тут же, конечно, потерялся в листочке.
- Стоп! - крикнул режиссер, - еще раз.
- Посмотрите на меня! - послушно повторил я конец своего монолога, совершенно не отходя от принятых у нас правил съемки. Парниша снова посмотрел и опять потерялся в листочке.
- Еще раз! - режиссер уже рычал. Я оглянулся на него с полуулыбкой, развел руками и сказал:
- Посмотрите на меня!
Парень уставился мне в глаза. Наученный горьким опытом, он теперь не полез в листочек, а попытался что-то вспомнить из головы, для чего начал тянуть:
- Э-э-э-э-э...
- Я не убивал Токмакова! - сказал я театральным шепотом.
- Э?
- Ты не убивал Токмакова!
- Я?
- Ты. А что, ты убивал, что ли?
- Я? А, я! Я не убивал Токмакова!
Съемочная группа и незанятые артисты полегли со смеху.
- Стоп, стоп! - режиссер тоже смеялся. - слушай, Колин, - обратился он ко мне, - не проси ты его смотреть на тебя, ради бога! До Нового года же снимать будем!
- Ну, так в роли написано, - я пожал плечами. - А я ее учил, в отличие от некоторых...
Режиссерский сынок сидел малиновый, опозорившись по полной. Эпизод кое-как досняли под злорадное хихиканье съемочной группы. Уже снимая грим, я услышал реплику Володьки Суркова:
- Сволочь этот Розанов, но какая талантливая!
- Мерси за комплимент, - громко отозвался я, - сволочь еще и хорошо слышит.
Наши опять рассмеялись, а Володька предстал полным идиотом.
...Короче, можно считать, что съемочный день прошел весьма удачно. Освободился я часов в семь и уже собрался валить домой, чтобы там, наконец, отоспаться, как вспомнил про мое рандеву с Ларой. В принципе, идти не хотелось, ночное настроение уже исчезло, я пришел в норму. Поэтому я решил, что Лара обойдется, и уже направился было к метро, но, вот невезуха, на выходе снова наткнулся на нее.
- Ну что? - сказала она, широко улыбаясь. - На какую крышу пойдем? Я приготовила бутерброды.
- Хозяйственная ты моя, - похвалил я рассеянно, думая на ходу, - ладно, пошли на крышу дома моего. Там дверь на чердак не закрыта.
- А, ты меня, значит, в гости приглашаешь!
- Ага. Правда, в квартиру не проберешься - там у меня родоки, сеструха - короче, действительно, только на крыше и отдохнешь...
- Бедняжка, - Лара дотянулась и чмокнула меня в щеку. Желания поцеловать ее в ответ у меня не возникло, я зевнул и пошел к метро. Она засеменила следом на своих огромных каблуках. И ведь знала, что идем на крышу! Ну где мозги, спрашивается?..
Всю поездку в метро Лара, не закрывая рта, болтала о том, как она удачно играет роль в своем тупом молодежном сериале, и портила мне настроение пересказом сценария. Потом она перешла на свои детские успехи, и к тому времени, как мы подошли к моему дому, мне хотелось не провести с ней романтический вечер, а завинтить ей в рот здоровенный кляп. Еще не дай бог целоваться полезет...
- Ну вот, - сказал я безо всякого воодушевления, отворяя скрипучую чердачную дверь, - вот тебе и крыша.
- Ах, - сказала Лара странным тоном. Я проследил за ее взглядом и понял, что она не восхитилась видом, а заметила на плоскости крыши детскую фигурку на раскладном стуле. Это была опять моя соседка Ксюшка. Она оглянулась на нас и громовым голосом сказала:
- Здрасьте!
- Привет, - отозвался я с большой охотой, поспешно входя на крышу, чтобы Лара не успела дать задний ход, - ты тут чего делаешь?