- Ну, я бы, конечно, еще и не то для нее бросил, но ты - дело другое... Просто приглядывайся по возможности.
- И зачем тебе из-за нее все бросать?
- Затем, что я ее люблю. У меня, кроме нее, никого нет, сестрица ее тоже не заменит. Я ее охраняю из чистого эгоизма: боюсь, без нее просто не смогу нормально жить.
- Пять с плюсом за речь, - сказал я хмуро, - актер в тебе протух и пованивает. Чего бы вот тебе не наслаждаться своими чувствами в своей реальности, оставив меня в покое?
- Я не могу уйти, - он развел руками, - почему - сам не знаю, и боюсь, что с Ксюшкой там тоже что-то не так. У меня ощущение, что надо обязательно спасти ее от чего-то в этой реальности, тогда и я от тебя отвяжусь к нашему обоюдному удовольствию.
- Это уж точно, - согласился я, - ладно, погляжу, но ничего не обещаю. Я вообще обещаний не даю, потому что все равно никогда их не выполняю.
- Я тоже, - второй я улыбнулся какой-то прямо-таки киношно-фотомодельной улыбкой - тоже мне, милиционер - и исчез. А я снова проснулся. Нет, все, еще пару дней таких штук, и я беру отпуск и заруливаю к психиатру.
Наутро, проснувшись, я обнаружил, что проспал все на свете. Болел то ли желудок, то ли печень. От голода, что ли? Сейчас я был бы вовсе непрочь позавтракать даже полунесъедобными «котлетками с макарончиками», но, конечно, не срослось: даже через закрытую дверь были слышны дикие вопли мамахена: «Ты мне всю жизнь испортил! Опять бухать будешь на своей рыбалке!». «Да ничего я, твою мать, не буду бухать! Не ори!» - отзывался тонкий голос папахена. Я в раздражении вскочил с кровати. Придурки, делать нечего! Вечно в доме, когда надо, жратвы ни крошки, зато шекспировские страсти! Тьфу!
В результате из дома я вывалился поспешно и без завтрака, а на улице оказалось так холодно, что будь здоров - недаром была поздняя осень. Дорожки обледенели и посыпались мелким снежком, дул пронизывающий ветер. Надо ли говорить, что я совсем не обрадовался, увидев, как ко мне вприпрыжку мчится Ксюшка с портфелем. Этот второй я во сне точно псих. Это меня надо охранять от нее.
- Здрасьте! - рявкнула она, налетев, как вихрь. Сегодня у меня не было никакого настроения общаться с детьми, поэтому я отвернулся и буркнул:
- Привет.
- Тоже опаздываете? И я школу проспала! - сообщила она оживленно. Я промолчал и ускорил шаги.
- А вы сейчас в каком фильме снимаетесь? - допытывалось громогласное дитя. - Он получше, чем тот, который я видела? Он вообще про что?
- Да отвяжись ты от меня! - цыкнул я на нее. Она обиженно выпятила губы и, наклонив голову, заморгала. Черт, если еще разревется, совсем финиш будет! Я ускорил шаги, чтобы побыстрее удалиться от неприятного зрелища, но она убыстрилась тоже и вдруг спросила безо всякой обиды, даже сочувственно:
- У вас, наверное, чего-то случилось такое, что жуть вообще?
- Да нет, - я невольно хмыкнул, - но я опаздываю на съемки, так что пока: потом пообщаемся.
- Пока! - откликнулась она охотно и побежала в сторону школы, размахивая портфелем. Вот если бы все мои пассии так легко отвязывались и имели так мало претензий! Нет, не зря все-таки мой братан в альтернативной реальности выбрал Ксюшку...
* * * * * * *
...Скользкий линолиум, в котором отражается тусклая коридорная лампочка. Надо идти на работу. Замок открывается, дверь отходит, и вдруг раздается легкое шипение. Казалось бы, чего особенного, но дыхание у меня перехватывает, я не могу двинуться, а в глазах темнеет так стремительно, что становится понятно: с большой вероятностью мне пришел злой каюк. Это же какой-то нервно-паралитический газ! Нужно ее предупредить! Крикнуть: «Ксюшка, не дыши, беги на улицу!» Интересно, как крикнуть, если нельзя вдохнуть? А может, я уже что-то ей сказал? Сказал или нет?! Сказал или нет?.. Белый потолок коридора. Лампочка гаснет. Чернота.
* * * * * * *
Прочухавшись, я обнаружил, что сижу на грязной обледенелой скамейке, хватая ртом воздух. Кошмар-то какой! Нет, это уже ни в какие ворота просто не лезет! К черту съемки, честное слово, пойду к врачу. Заодно и справочку-больничный себе добуду...
Меня, недолго думая, по моим жалобам отправили к психиатру. Это оказался безбородый морщинистый старик со спокойным как пуговица лицом. Выслушав мои рассказы про альтернативную реальность и про сны о газовом отравлении наяву, он что-то вяло черкнул в карте и поинтересовался:
- Кем работаете?
- Актер.
- Ага... Хорошо высыпаетесь?
- Не особенно. В последнее время вообще не высыпаюсь. Днем съемки, а ночью сны.
- Угу... Дома обстановка спокойная?
- Обычная. Мои родоки всю жизнь лаялись, а у меня никогда такого не было.