- Я понимаю, Нис, но это дело такой важное, - подруга закусила губу и постаралась не выдавать своего беспокойства, с растрепанными волосами и заспанными глазами это выглядело забавно, - но я не настолько дура, чтобы сунуться туда без тебя.
- Пообещай.
- Обещаю, Нис.
- Отлично, тогда можешь идти дальше отсыпаться, - и не став слушать ее болтовню, отключила связь.
Конфеты это не то, чем можно питаться на завтрак, но особо выбора не было, и раз я уезжаю, то смысла закупаться продуктами не видела. На сегодня план был таков: связаться с Алексом и забрать свой выигрыш, пройтись по магазинам, купить папе подарок (для особо обидчивых), выгулять Буча и вроде все. Ничего сверхъестественного в этом новом дне на планете Онтес.
Решив не откладывать в дальний ящек, набрала номер Алекса, уж у него-то точно была бурная ночка. Гудки, гудки, гудки.
- Але, - еще один спящий экземпляр, даже свое личико решил не демонстрировать, и в данный момент я любовалась темным изображением.
- Чего, Але? Вставай, кому сказано! - и голос погрубее, и лицо посуровее.
- А, это ты Нилька, - а парень даже расслабился, услышав меня, видимо в его глазах я выглядела куда более милым экземпляром, чем кто-либо другой.
- Какая я тебе Нилька, красавчик барменный, ну и распустился ты у меня. Видимо никто не воспитывал, пока отсутствовала, - веселые нотки развеяли ощутимую тишину.
Вдруг из моего телефона послышался глухой удар, похожий на упавшее бессознательное тело, что вроде так и было. Только тело-то сознательное. Пару секунд спустя я решилась спросить:
- Надеюсь, твое милое личико не пострадало от прямой связи с полом?
- Все в порядке, - и главное слышала я его где-то за тысячи километров, отдаленно от экрана, - кто бы помог встать, я буду благодарен. Я буду очень благодарен. Нет, не так. Я заплачу, - в конце Алекс сорвался и голос прозвучал очень уж жалостно.
- Ты и так мне заплатишь. - не отрывая взгляда от черного изображения, где до сих пор не было видно друга, я покивала головой, якобы подтверждая свои слова в двойном размере, не знаю видел он меня или нет. - Раз ты провел такую жаркую ночку, что позволяешь валяться по утрам на грязном, холодном, липком полу, тогда не стану мешать твоему созерцанию что бы там не находилось перед твоими глазами. Через час встречаемся в Чарльзе, - и отключилась.
Сегодня я должна быть красивой, как и каждый мой день в последние годы. Взяла необходимые вещи для поддержки образа. Косметика всегда была главным атрибутом из главного списка. Ежедневные стрелки, если собираюсь выходить на улицу, неузнаваемый мейк, если собираюсь работать. Технику процесса давно уже отработала и сейчас с легкостью наносила обычный блеск на губы, который не увидишь и при ультрафиолетовом освещении. Я знала, что если не найду его, мне придется всю свою оставшуюся жизнь делать это каждый день. Одна лишь мысль об этом отдавалась головном болью, переходя на ускоренное сердцебиение. Я хотела его. Я хочу вкусить другой жизни, знать, что ты нужна кому-то разбитой, жалкой, мягкой. Но пока не могла позволить преодолеть свои эмоции, приходилось скрывать.
Еще один взгляд в зеркало - прекрасно. Как и всегда ничего лишнего, но и ничего наивного, детского. Выросла.
Через час я была в центре хаотичной толпы, выискивая Алекса. Позволила себе маленькую наглость и зациклилась на эмоциях людей. Отпустив свое «Я», позволила расслабиться и тут же вздрогнула от натиска непреодолимых ощущений. Вторая способность: ощущать эмоции, признаки давления, лжи, эмоциональные срывы. Это позволяло мне изучать людей и других разумных существ, живущих в обществе. Я отлично научилась разбираться в поведении толпы, их ажиотажа над новой дизайнерской сумкой, удивлению бесконечной жестокости, безразличности и других корыстных характеров. Это помогало выживать. Не быть добычей других охотников, и самой стать охотницей, стать победителем. Но это еще не все. Боги посчитали, что мне этого мало, и дали возможность воздействовать на личностей посредством моего разума. Девушка, сидящая напротив меня, отчаянно боится своего тела, она считает, что достойна чего-то лучшего. Она боится смотреть на себя, на то, что скрывается под одеждой. Я чувствовала ее неуловимый с запахом кислинки страх. Что я могла сделать? Например, избавить ее навсегда от этого страха, дать возможность ощутить настоящую адовую боль. Я могла просто посмотреть на нее другим взглядом, захотеть увидеть на ее лицо горечь, удивление, ужас и тогда мои глаза сами сделают ей больно. Уже прошло два года, а я так и не поняла, каким образом это действует. Я просто могу. Поэтому в большинстве случаев, не позволяю расслабляться, чтобы подпитываться эмоциями других, мало ли что случится.