Экзекутор и картежник оказался бывшим военным. Звание свое он почему-то скрывал, поэтому Степан представил несколько туманно – старший офицер и участник боевых действий Пётр Таранов. Тихоню, отхлестанного по щекам, звали Иван Благой. Имя последнего обитателя палаты Николай Кувалдин. На пятерых стариков приходится в общей сложности триста пятьдесят лет жизни и примерно два десятка хронических болячек. А еще у каждого есть вполне благополучные дети, но об этом Стас узнает гораздо позже и совершенно случайно …
- Судя по инструментарию, вы намерены мыть полы, молодой человек, - констатирует Поцелуев. – Что ж, похвально. Уборкой в этом богоугодном заведении занимаются редко.
- Да уж, – проворчал Давило. – Санитарки не перетрудились …
- Все по местам! – вопит Таранов и первым забирается на кровать.
Остальные старики послушно усаживаются на скомканных одеялах. Стас только сейчас обращает внимание, что все одеты в одинаковые коричневые пижамы и только Давило в какую-то полосатую робу. Ткань так застирана, что невозможно понять, какого цвета эти самые полосы – синего, а может быть зеленого? Чередование светлых и темных участков превратило пижаму в арестантскую робу. Стас складывает в угол табуретки казарменного образца. Кислый запах нестиранного белья и нечистых тел заставляет невольно поморщиться. Чтобы хоть как-то освежить атмосферу Стас распахивает двери, затем подходит к окну. К его удивлению, рамы оказались не только заклеены скотчем, но и прибиты гвоздями. Даже форточка!
- Это для чего? – спросил он.
- А чтобы не кричали на волю, - с кривой усмешкой ответил Кувалдин. – И оттуда никто не звал.
- Почему?
- Тоскливо здесь. Скучно. Даже телевизор разрешают смотреть только по расписанию. Книг нету …
- Да ты все равно ни фига не видишь, Колян! – с усмешкой говорит Таранов.
- Ну и что? Я заказал бы себе очки, - возразил Кувалдин.
- Да-а, скудна пища для ума здесь, – произнес Поцелуев, глядя в потолок. – Верите ли юноша, инструкцию по действиям персонала в случае пожара выучил наизусть. Какое убожество!
В эту минуту в дверном проеме появляется фигура в белом халате, раздается визгливый голос:
- Что это двери-то расхлебянили? Чай, не в хлеву! Вонища-то … я вся больная сижу, работаю.
- Эт ты что ли трудяга? – завопил с кровати Таранов. – Под тобой пол скоро проваливаться начнет, бомба!
- А ты не ори, не ори … - пренебрежительно отмахивается санитарка. – Твое дело сидеть в палате и не чирикать, понял? А ты Куренков, быстро мой полы и начинай подметать коридор. Нечего тут прохлаждаться.
Санитарка неторопливо, с чувством собственной значимости, поворачивается, словно ожившая снежная баба. Объёмная нога в «убитом» шлепанце сгибается в колене, пятка с силой врезается в дверь. От громкого хлопка с притолоки осыпаются остатки побелки.
- Вот так обращается с нами это хамское отродье, - громко резюмирует Поцелуев.
- А пожаловаться нельзя?
- Кому? Валерьянке? Клопу этому … Ты видел белую машину у входа? Его! – сердито произнес Таранов.
- Директор интерната для престарелых ездит на лексусе? – изумился Стас. – Неужели зарплата такая большая!
- Ага, мешками таскает рублики-то! - злобно сыронизировал Таранов. – Ты еще мало знаешь.
- Юноша, лучше мойте полы, иначе санитарка действительно пожалуется куклуксклану и вам попадет. А ты, генерал Таранов, помалкивай и не подводи под монастырь молодого человека с самого начала, - раздался предостерегающий голос Поцелуева.
- Кому санитарка пожалуется? – не понял Стас.
- Клыковой, кому ж еще? – прорычал со своей кровати Давило. – Это мы ей такую кликуху дали – Ку-клукс-клан, по начальным буквам имени, отчества и фамилии. Ну и … за доброту душевную. Ты и правда, мой давай. Потом поговорим, если захочешь.
Мыть полы в стариковской палате оказалось так же непросто, как и в женской. Стас пять раз менял воду и все равно по шестому заходу на мытье полы не были такими уж чистыми.
- Да что ж такая грязища-то стойкая? – спросил Стас, не обращаясь ни к кому. – И краска здесь присохла, что ли?
Старики промолчали. Только Давило не утерпел и буркнул:
- Ага, краска …
Железная кровать взвизгнула пружинами, рассохшиеся половые доски под линолеумом скрипнули – Давило отвернулся к стене и тише добавил: - Отмыл бы ты краску водой, как же!
Стас вопросительно глянул на остальных, но старики, словно по команде, смотрят в потолок и как будто ничего не слышат.