— Кто такой, почему не знаю… Что за прозвище такое?
— Да я и сам не знаю, как его имя, — отозвался адмирал, — да не волнуйся, лежи спокойно.
Пушка башни рявкнула, выбросив комок огня и дыма. В борту парохода образовалась небольшая рваная пробоина. Из башни выскочил молодой парень и запрыгал по палубе.
— Я попал, я попал!
— Идиот! — закричал Командор. — Ты каким снарядом стрелял?
— Вроде бронебойным, а что…
Внезапно пароход превратился в огромный огненный шар, все больше и больше разбухающий.
— Екарный бабай! Держитесь все! Сейчас накатит! — только и успел крикнуть Командор, хватаясь обеими руками за леер бортового ограждения. Тотчас же горячая воздушная ударная волна налетела на катер, стремясь его перевернуть. В грохоте разрыва Командор оглох сразу, тут же палубу захлестнула волна, выбитая из залива взрывом. Катер накренился и почти лег на борт, но начал выпрямляться, люди падали в воду, срываемые воздушным и водяным ударом. «Сейчас обратно потащит», — подумал Командор, понимая, что в таком грохоте кричать бесполезно. Над тем местом, где раньше был пароход, поднималось огромное облако, похожее на ядерный взрыв. «Две килотонны как-никак», — мелькнуло в голове у Командора. Он поднял голову и посмотрел вверх. Там, высоко в небе, переворачивалась, как лист, сорванный с дерева, огромная двухсоттонная крышка трюма. Она медленно падала на катер. Командор оцепенел. Время как будто застыло. Огромная плита становилась все ближе и ближе. Спастись от ее падения шансов уже не было. «Эх, Катья…» — произнес про себя Командор, чувствуя, что снова теряет сознание…
— Вставай! — Кто-то тряс Командора за плечо. — Штурм проспишь!
— А? Какой штурм? — Командор резко сел, кровь отхлынула от головы, в глазах потемнело, болела затекшая шея. — Сейчас, минуту. Дай проснуться…
— Чего ж тебе такое приснилось? — Командор разглядел стоявшего рядом Андрея. — Зубами скрежетал, какую-то Катю звал. Знакомая, что ли?
— Приснилось? Да так, кошмар про семейные трусы… А кто такая Катя?
— Ну ты же сам во сне…
— Не помню… Пошли, поглядим на природу.
«Смеркалось. Хливкие шорьки… вспомнится же…» Светлое небо с уже появляющимися на востоке первыми звездами совсем не освещало землю, темная полоса леса была еще видна, но между деревьями уже скопилась темнота. Командор с адмиралом вышли к лучникам.
— Часовой на палубе? Где шхуна? — крикнул командор в сторону носа судна.
— Минут пять назад прошла морем на север, вернуться через четверть часа… — донеслось в ответ.
— Андрей, расставляй людей, готовьтесь к обороне, может, ничего и не будет, зря беспокоимся. Но в любом случае мы их сейчас слегка потревожим. Занять позиции, часовым на палубе наблюдать за морем. Через пару минут начнем.
Андрей убежал вниз, люди между бараками быстро, но тихо расходились по местам, лезли на крыши за возведенные за день заграждения, вставали на баррикады. Пулеметный расчет развернул ствол в сторону леса, карабинеры и лучники выстроились вдоль борта за деревянными щитами. Командор подошел к пятерке лучников:
— Чем порадуете?
— На яхте забрали полканистры бензина, последний, а еще нашлось немного солярки. На камбузе стаканы тонкостенные. Бутылки были, но они тяжелые слишком. Мужики хотели из них коктейль Молотова сделать…
— Так они же разбиться должны, — заметил Командор, — а так обо что? Об головы врагов их бить будут? Вокруг мягкая земля, это же не гранаты…
— Вот мы тоже так решили и от этой мысли отказались. А мы сделали проще, — лучник достал из стоящего рядом ящика «изделие». — Стрела проходит в стакан, донышко мы срезали медной проволокой, обматываешь, раскаляешь и в холодную воду, часть стаканов раскололась, но оставшихся хватает. Замазали глиной с двух сторон, внутри селитра и бензин, или смесь бензина с соляркой, медной и железной стружки и обрезков проволоки мы туда тоже насыпали, немного, правда. Стакан надет на наконечник, сам он и часть стрелы обмотаны ветошью, пропитанной смолой, так что гореть будет. При ударе наконечник разобьет глиняное донышко и бензин сдетонирует. Большого взрыва не будет, но хорошее пламя получим, сразу не затушишь. Так что напугать напугаем. Только улетит этот снаряд недалеко, метров сорок — пятьдесят, можно и дальше, но точность будет меньше, тяжеловато для стрелы.
— И то неплохо. Много их получилось?
— Около тридцати штук, больше не успели…
— А при возгорании широко разбрызгается?
— А кто ж его знает? — развел руками лучник. — Стакан бензина если рванет, то тем, кто рядом мало не покажется. Мы же не знаем, как себя селитра в смеси поведет. Огонь будет, а там бой покажет.