Он так думает.
– Конечно, – отвечает Роуди.
– Скажите мне что-то, о чём можем знать только мы двое, – говорит Питер и ждёт.
Роуди серьёзно смотрит на него. Они встречались всего дважды, и только один из этих разов можно назвать хоть немного близким.
– Когда Пеппер спросила ПЯТНИЦУ о жизненных показателях Тони, – произносит он. Сквозь землю продирается фигура, закованная в доспехи. – И она сказала ему, что он может наконец отдохнуть, – она идёт прямо за ним, – первым, на кого ты посмотрел, был я.
– Хорошо, – почти шёпотом отвечает Питер, глядя на свои руки. Затем добавляет: – Раньше я был в своём уме, но сейчас я в этом уже не уверен.
– Ты о чём? – спрашивает Роуди.
Питер чувствует, как глаза начинает щипать от подступающих слёз. Снова.
– Я не хочу быть параноиком, – отвечает он, как будто у него есть выбор. – Но я не знаю, смогу ли я кому-либо когда-либо верить. И я имею в виду, до конца своей жизни. Я не знаю, как отличить реальность от иллюзии. В смысле, на меня обрушили здание, но я выбрался. Но никогда до этого все мои чувства не подвергались такой пытке… Я был на заброшенном складе и хотя я знал, что, типа, то, как моя девушка падала с огромной высоты, было ненастоящим, я всё равно прыгнул прямо за ней и полетел головой в пол с близкого расстояния.
Он прикрывает глаза, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить.
– А затем уже были очень реалистичные штуки: Мистерио притворился Ником Фьюри, и я ему рассказал то, что он хотел знать и подверг моих друзей опасности. Видели то видео? Представьте, что весь этот уровень манипуляции в полной мере направлен только на вас, – говорит Питер. – И я знаю, что он мёртв. Знаю. Но мне всё ещё снится, как он исполняет свой план. Поэтому я избегал сна. А потом у меня были галлюцинации того, как он исполняет свой план. Я… Прошлой ночью мне казалось, что вы – это он. Думаю, вы просто решили проверить, как я, но мне казалось, что он пришёл убить меня после того, как убил мою девушку, которая, как я думал, приехала меня проведать. Как будто мой мозг сам составляет те обстоятельства, которые для меня хотел бы Бэк. Ему даже не нужно быть здесь, чтобы полностью владеть моим разумом.
Он перевёл взгляд на стену и продолжил:
– Так что если я не могу сбежать от него во сне, и наяву он тоже меня преследует… Что мне делать?
По крайней мере, на этот раз его слёзы не похожи на ту прошлую истерику, думает Питер. По крайней мере, он сохраняет хоть кроху достоинства на этот раз.
– Ты посещаешь психолога? – спрашивает Роуди. Питер резко вскидывает голову, словно забыв, что в комнате не один.
– Что? Нет.
– Тогда начни, – кивает ему Роуди. – Это хороший старт. Говоришь, на тебя обрушилось здание? Забудь обо всём остальном, одно это уже достаточно тяжёло пережить. Тебе нужно с кем-то поговорить.
Приятно иногда поговорить с кем-то обо всех этих супергеройских делах. Чёрт.
– Но вот всё остальное? Это особый случай. Я не слышал, чтобы кто-то ещё пережил подобное, а я знаю людей, которые побывали в тех ещё ситуациях, и не раз. Ванда Максимофф однажды сделала что-то похожее, я думаю, но не в таком масштабе. Тебе нужно поговорить с профессионалом.
Питер фыркает.
– Весь мир теперь считает меня опасным преступником, – говорит он. – Каким образом я смогу с кем-то поговорить?
– Во-первых, весь мир не считает тебя преступником, – отвечает Роуди. – На эту тему сейчас идёт несколько крайне напряжённых дискуссий. Мы пытаемся направить их в верном направлении. На твоей стороне достаточно уважаемых людей, свидетельствующих в твою пользу.
– Правда? – спрашивает Питер, поднимая взгляд и почти чувствуя что-то сродни надежде.
– Правда, – отвечает Роуди. – Я бы всё равное держался подальше от репортёров, и однозначно не подходил к СМИ и комментариям в соцсетях, но это не так плохо в любом случае. Твоя жизнь ещё не окончена, – произносит Роуди и после паузы спрашивает: – И, во-вторых, ты помнишь Сэма Уилсона?
– Сокола? – уточняет Питер. – Или Нового Кэпа? Не знаю, как его сейчас звать.
– Ты, скорее всего, будешь звать его Сэм, – говорит Роуди. – Ты знал, что он дипломированный психолог? Не совсем тот, который тебе нужен – он работал с ветеранами войны – но ты самый юный Мститель, который оказался в близкой к войне ситуации, которую тебе никогда не стоило видеть. Он может помочь тебе с тем, через что ты прошёл. И он будет рядом несмотря ни на что. Я бы хотел, чтобы ты попробовал поговорить с ним. Он уж точно готов помочь.
Питеру лишь остаётся неверяще уставиться на Роуди в ответ. Затем он наконец произносит:
– Я думал, что я его раздражаю.
– Может быть, – смеётся Роуди. – Как я слышал, ты достаточно разговорчив во время боя, и вы были по разные стороны баррикад при первой встрече. Но знай, что он не отвернётся от тебя только поэтому. Он действительно захочет с тобой поговорить.
– Ого, – произносит Питер. Он смотрит на свою оставленную шаурму и ещё пару раз откусывает, чтобы потянуть время с ответом. – То есть, вы организуете нам встречу? Он придёт сюда? Как всё произойдёт?
– Учитывая сложившуюся ситуацию, он, скорее всего, придёт сюда, – отвечает Роуди. – Знаю, ты через многое прошёл, но не забывай, что рядом всегда будет кто-то, готовый за тебя заступиться. Эти люди поймут, если ты всегда будешь оглядываться через плечо – и, надеюсь, мы когда-нибудь дойдём до того, что тебе больше не придётся так делать. Это наша цель. Может занять немало времени, но мы её добьёмся.
Питер думает о своей последней встрече с Бэком. Он выиграл. Он сделал это, по сути, сам, и возможно это стало лишь началом его борьбы, а не её концом, но он выиграл, и у него есть все силы и средства для следующих битв.
– Мистер Роудс, я.., – начинает Питер, но его прерывают.
– Роуди.
Питер удивлённо моргает. Он чувствует себя неловко, это ведь лучший друг мистера Старка, и так его называл он, а не шестнадцатилетний ребёнок…
– Роуди, – повторяет он, – спасибо.
Питер идёт спать, хотя пока не чувствует усталости. Что, в принципе, не удивительно; ему ещё только предстоит восстановить режим сна. Не то чтобы он смог проснуться в нормальное время после всего, что произошло. Не в Первый День.
Он чувствует, что это стоит писать с большой буквы. Первый День. Он не сможет встретиться с Сэмом какое-то время, но всё равно это Первый День. Он произнёс вслух, что его тревожит. Впервые. Первый шаг на пути к тому, чтобы привести жизнь в порядок. Он готов.
Питер лежит на животе, устроив голову на сложенных руках и болтая в воздухе ногами. Он с некоторым замешательством смотрит, как с потолка на тонкой нити паутины молчаливым наблюдателем спускается паук.
Словно бы он выползает из пустой глазницы, услужливо подсказывает разум, и Питер хмурится. Этого не было на самом деле. Очевидно.
Он опускает взгляд вниз и замечает на полу второго паука.
Странно, думает Питер. Он провёл тут неделю, но не видел в квартире ни одного насекомого. Тут чисто. Никто в этой комнате не ел, так что тут даже крошек для них не будет. Он весь напрягается.
Но, с другой стороны, это лишь пара обычных пауков, ведь так? Ничего необычного.
Паук на полу подползает к двери и попадает из тёмной комнаты в освещённый коридор через щель под дверью. Питер провожает его взглядом и испытывает внезапное желание последовать за ним. Он не знает, откуда оно взялось. Наверное, от скуки.
Он тихо приоткрывает дверь, стараясь не разбудить наверняка давно спящего Роуди, и смотрит за тем, как паук выходит из квартиры в общий коридор, оставляя Питера с дилеммой: стоит ли ему пойти за ним?