И всё же, что бы не говорил доктор, а удары по головушке такой силы бесследно не проходят. От интенсивного изучения «окружающей среды» и её обитателей появилась резь в глазах, в очередной раз почувствовал лёгкую слабость в коленях, но от мысли вернуться домой отказался — покоя мне там не будет точно.
«А не пойти ли мне на бережок?» — задал сам себе вопрос и направил свои стопы к морскому берегу в сторонке от порта. Судя по воспоминаниям, там было место, что не пользовалось особой популярностью даже у вездесущей ребятни — слишком далекое, пустое и неинтересное. Ни тебе тайных гротов, ни высоких скал. Просто кусок обрывистого каменистого берега (ни покупаться — спуск плох, ни поиграть — множество камней, что так и норовят тебе ногу зажать, ни уединиться — слишком открыто и из порта всё, как на ладони. Сплошные «ни», короче).
Забравшись поглубже в пустынное неудобье, я уселся на подходящий валун и в задумчивости уставился на водную гладь. Море шумело, люди муравьями сновали в порту, корабли и баржи степенно вышагивали (ведь так можно сказать, раз уж они ходят, а не плавают?), а я наконец мог серьёзно поразмыслить над возникшей ситуевиной.
Что же со мной таки случилось и что со всем этим теперь делать?
В моей черепной коробке сейчас взбалтываются и не смешиваются две совершенно разные жизни.
Первая — Василий Степанович (родился в 1960 году). Русский миллиардер и деятель науки, который в начале девяностых годов 20 века был младшим научным сотрудником закрывшегося в связи с прекращением гос. финансирования института. В тот момент я поставил себе цель — самостоятельно заработать денег на собственные исследования, и двинулся к её достижению, используя все доступные на тот момент способы и средства. Итог — к 2023 году я имел солидное состояние, жену (бывшую) — она успешно продолжала работать одним из директоров в моем холдинге. Взрослую дочь и научно исследовательский институт инновационных генетических разработок…
Вторая — шестнадцатилетний Васька (родился в 1910 году). Рабочий, сын рабочего и внук рабочего. С грехом пополам окончил четырехлетку, после чего вот уже два года трудящийся в кузнечном цехе. Старательный, упертый, но не очень умный (если не сказать хлеще). Я-он прекрасно понимал, что блистать умом мне не суждено, так что, закончив четыре обязательных класса, сразу двинулся по стопам отца и в настоящее время был в цеху на хорошем счету…
А ведь я в начале прошлой моей жизни тоже не шибко блистал умом. Это если мягко сказать. Перебивался в школе с двоек на тройки, много дрался и стремления к знаниям никакого не имел. До одного дня. Тогда меня выгнали с очередного урока, и я без дела шатался по школьным коридорам, как вдруг услышал из-за двери учительской свою фамилию!
— А что с Николаевым делать?
— Что с ним делать? Допинать до конца года, а дальше, — бушевала географичка, — в ПТУ! Гайки крутить! Непроходимый тупица! Бездарь! Знаете, что он на этой неделе мне устроил?
В общем, услышал я тогда о себе много нелестного и не сказать, чтоб нового. Если обобщать, то пророчили мне эти хранительницы знаний судьбу тяжкую да ПТУ дальнее после класса этого, а также взывали к силам темным, моля дать им мужества и терпения ещё год тянуть этого лентяя окаянного.
И так на этом всё бы и закончилось. Ну поржал я над училками, да и забыл. Учеба ведь мне и самому даром не сдалась, и тот же ПТУ вполне устраивал.
Вот только вечером ситуация имела продолжение. Мать включила «Очевидное-Невероятное!», где именно в этот день обсуждали проблему образования…
— Люди с симптомами олигофрении, а именно с лёгкой степенью дебильности не только успешно осваивают курс общеобразовательной школы. Более того, не единичны случаи, когда они получают высшее образование! — вещал с экрана благообразный бородатый дядька, которого назвали Академиком.