— Так отмени закон!
— Чужие старики мне ненавистны, вы же знаете.
— Неужели ненависть к другим людям сильнее любви к родителям? — Голос старушки дрогнул, и из глаз брызнули слёзы. Хозяйка промолчала, потому что ей не хотелось произносить вслух «да».
— Хватит об этом. Выйти наружу — невозможно! Мы это обсуждали сто раз.
— И готовы обсудить в сто первый. Просто представь какого нам здесь…
— У вас пятикомнатная квартира с бильярдом, бассейном, сауной, спортзалом и сад с комнатными растениями и декоративными деревьями. Полно еды, которую вы заказываете и прочей всячины, какой пожелаете. Что ещё вам нужно? — Селена начинала злиться. Она сама часто мечтала поселиться на месте родителей, чтобы ей не приходилось решать проблемы и разговаривать с глупыми людьми. Она искренне не понимала, чем они не довольны, и считала их вредными стариками. Но не могла убить, потому что всё же по-своему любила их.
— Мы хотим путешествовать. Увидеть белый свет. У тебя полно денег для этого, а мы чахнем тут.
— Вы просто неблагодарные! — Селена пронеслась, как ураган по квартире до выхода и захлопнула за собой дверь, закрыв на замок. Она слышала возгласы мамы, но, не разобрав слова, побежала прочь вверх по лестнице. Слёзы заполонили ей глаза и замылили и без того темный коридор. Хозяйка не включила фонарик и бежала наощупь, поэтому она упала несколько раз. Селена добралась до своего кабинета с синяками и ссадинами. Она уже не плакала. Женщина свернулась калачиком на диване и тихо лежала. В дверь стучали несколько раз, но она не хотела никого видеть. Так Хозяйка пролежала около часа, пока ей не полегчало.
— Селена, вы у себя? Это срочно! — Кричали за дверью.
— Чёрт бы вас драл! — Буркнула женщина себе под нос, но впустила незваного гостя, сделав недовольное лицо. — Чего тебе, Джон?
— На главной площади собралась толпа народу, все бунтуют, недовольны нашими порядками.
— Идиоты, — вздохнула Селена. — Законы были приняты довольно давно, а они только сейчас опомнились? Всех казнить. — Спокойно произнесла Хозяйка.
— Там около двухсот человек.
— Казнить всех до единого. Некоторых отловите и посадите в камеры, проведём с ними беседы.
— Некоторых это какое точно количество?
— Пусть будет двадцать человек. Разного пола и возраста постарайтесь выбрать. Остальных можете расстрелять прямо на этой же площади. В общем способ их убийства меня не волнует. Иди, Джон, доложи военным.
— Понял, Хозяйка… — Мужчина рассеяно покинул кабинет.
Камеры видеонаблюдения на площади работали прекрасно, и у Селены был к ним доступ. Она включила съёмку в онлайн режиме на нескольких мониторах. Военные ещё не подошли, а люди стояли с плакатами, выражающими протест. Стоял шум и гам, слов было не разобрать. В скором времени площадь окружили кольцом военные машины. Люди в форме забрали ровно двадцать человек. Следующих действий граждане явно не ожидали. Военные без предупреждения открыли огонь. Бежать было некуда. Люди замертво падали друг на друга. Некоторые, проходящие мимо, в панике убегали куда подальше, а другие смотрели, разинув рты, не в силах пошевелиться. Как только военные начали загружать трупы в грузовики, Селена выключила съёмку.
— Будут знать, как устраивать дебош. Глупцы! — Фыркнула женщина.
Спустя пятьдесят минут Джон доложил ей о доставке преступников в камеры. Селена решила лично присутствовать на допросе кого-нибудь из них. Их всех посадили в крохотные смежные камеры, расположенные в одном ряду. В большом зале за стенкой за всеми преступниками можно было наблюдать одновременно.
— Хочу поболтать вон с тем рыжим парнишкой. — Выбрала Селена. — Сколько ему? Очень молодой на вид.
— Так и есть. Ему восемнадцать лет. Зовут Эмиль Бой. — Ответил полицейский.
— Отведи меня к нему.
— Вас понял, Хозяйка.
Как только женщина вошла в камеру, парень глянул на неё с нескрываемым призрением и отвращением.
— Вы убили их всех! — Начал Эмиль разговор с претензий.
— Не всех, мальчик, ты же здесь.
— Я не мальчик! Я выпустился из детского центра несколько месяцев назад!
— Тогда действительно ты уже взрослый.
— При выходе оттуда я узнал, что мои родители погибли в автокатастрофе. Я с ними не успел попрощаться! Всё из-за тебя! — Парень постепенно переходил на крик.
— Представляешь, какую боль ты бы испытал, живя с родителями всю жизнь? Не представляешь, потому что я уберегла тебя от этой травмы. В последний раз ты видел их в восемь лет, память о таком далеком прошлом обычно размыта. Считай своих родителей наваждением.