- …Зачем Вы в одиночку гоняетесь за этими крестражами? – продолжал напирать Снегг. – Почему бы не отправить за ними кого-нибудь из Ордена? Почему не говорите мне, что Вы на самом деле, задумали? Сколько их ещё осталось?
- Пять, Северус. Их осталось пять. Но, я предпочёл бы не складывать все свои тайны в одну корзину, Северус, – превозмогая боль, выдохнул Дамблдор и посмотрел прямо в глаза зельевара. – Тем более в корзину, которая большую часть времени болтается на руке Лорда Волан-де-Морта.
- Но я делаю это по Вашему распоряжению! – тут же протестующе воскликнул Снегг.
Гарри обратился в слух, практически внаглую протискивая ухо в приоткрытую дверь, но это оказалось жутко неудобно, поэтому он снова встал в прежнюю наблюдательную позицию.
- Да, и делаете это непревзойдённо. Не думайте, Северус, что я недооцениваю постоянную опасность, которой Вы себя подвергаете. Поставлять Волан-де-Морту информацию, которая кажется ему ценной, и при этом скрывать самое главное – такую работу я не мог бы поручить никому, кроме Вас!
Снегг стремительно отвернулся и подошёл к окну, так что по его лицу теперь было невозможно сказать, о чём тот думал. Он вновь на мгновение ссутулился, а затем так же неожиданно развернулся и, отбрасывая назад полы своей раздвоенной мантии, негодующе заговорил:
- Почему тогда не задействуете в этом хотя бы Поттера? Он бы мог облегчить поиск крестражей. Вы ведь говорили, что из-за их связи с Тёмным Лордом, они отзываются в его присутствии, не так ли? А так мальчишка, похоже, совсем увлёкся и начал забывать, что ситуация далеко не такая радужная, чтобы беззаботно развлекаться со своими дружками.
- Всему своё время, Северус, – мягко улыбнулся директор. – Я много думал, прежде чем принять подобное решение. Дав Гарри возможность побыть обыкновенным подростком и наверстать, если можно так выразиться, хотя бы частично, то утраченное время беззаботного детства…я смотрел, прежде всего, в будущее, Северус. Мальчику стоит набраться сил. Он заслужил это.
Гарри не понял в чём был подвох, но вот, вскинувшийся от этих слов Снегг, по всей видимости, читал между строк. Как бы желая уточнить что-то, Снегг дёрнул кистью с поднятым вверх указательным пальцем, но Дамблдор не позволил ему себя перебить, заговорив громче и настойчивее:
- Все предыдущие годы, Гарри, вместе со всеми членами «Ордена Феникса», усердно пытался предотвратить возвращение Волан-де-Морта. Но это всё же случилось… И теперь, когда Тёмный Лорд возродился… – Дамблдор тяжело вздохнул, и немного ослабил напор, явно выдыхаясь быстрее, чем раньше. – Мы оба знаем, что он затаился лишь на время. Пока он набирает своих сторонников и дожидается восстановления былой мощи, я просто не смог отказать Гарри в этом маленьком, возможно, его последнем подарке… Уверяю Вас, Северус: настанет день, и мальчик исполнит своё предназначение!
- Что Вы хотите этим сказать? – Снегг медленно шагнул ближе, и на его переносице проявились едва заметные неглубокие складки, а чёрные глаза с недопониманием и прищуром сверлили фигуру Дамблдора.
- Только то, что пророчество начертало на Судьбе этого мальчика уже очень давно… И, зря Вы, Северус, так относитесь к бедному Невиллу, – неожиданно сменил тему Дамблдор, и Снегг вновь ощетинился. – Право, Вы ведь сами подслушали когда-то пророчество Сивиллы Трелони!? «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его Силы»! Разве наш добродушный Невилл подходит под это описание? – директор кривовато улыбнулся и отрицательно мотнул головой, колыхнув длинными седыми прядями, а затем сам же ответил на собственный вопрос: – Нет, не подходит. Да Вы и сами это понимаете, Северус. А то, что Волан-де-Морт пришёл когда-то к такому же выводу, как и мы с Вами, вовсе не делает беднягу Невилла повинным во всех последующих последствиях...
Снегг промолчал и опустил взгляд, напряжённо буравя глазами пол под ногами. В тишине круглого, просторного кабинета директора была отчётливо слышна целая гамма странных механических звуков. Гарри уже столько раз бывал в этом интереснейшем помещении, но всё равно никак не мог свыкнуться и налюбоваться тем множеством и разнообразием всех этих таинственных серебряных приборов, стоявших на вращающихся столах. Но сейчас, он не отвлекался на необычное убранство директорского кабинета, а напряжённо рассматривал фигуры, застывших друг напротив друга, мужчин у огромного письменного стола на когтистых лапах в самом центре комнаты, и, затаив дыхание, ожидал продолжения.
- «…Тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца»… – одними губами прошептал Снегг, переведя невидящий взгляд на оживлённый танец пламени в камине.
- Тот факт, что мальчики оба рождены в конце июля, ещё не решает всего. Может…стоит уже простить себя, Северус, а заодно оставить и Долгопупса в покое? Беллатриса Лестрейндж, по-моему, уже и так достаточно постаралась, чтобы испортить мальчику жизнь. Вы так не считаете?
Гарри решительно ничего не понимал. Снегг сделал глубокий вдох, а когда заговорил, то в голосе его послышалась какая-то глухая, скрытая боль:
– Значит, Тёмный Лорд не ошибся… Именно Поттер уничтожит последний осколок души? – он скептически усмехнулся и добавил: – И снова спасёт Мир?
- Нет, Северус, – Альбус выдержал паузу и продолжил твёрдым, бесцветным голосом: – Гарри Поттер и есть тот самый осколок души. Последний крестраж, который тоже должен быть уничтожен! Его могущество, о Силе которого не ведает Тёмный Лорд заключается в…
- ЧТО
Дамблдор хотел было объяснить, но в этот момент Поттер пнул снаружи дверь его кабинета с такой силой, что та с грохотом ударилась о ближайший стеллаж. По стенам закруглённого помещения рябью прокатилась возмущённая волна его стихийной Магии, заставив испуганно ахнуть портреты прежних директоров и директрис, а потёртую, всю латанную-перелатанную, Распределяющую шляпу даже подпрыгнуть на месте.
- Гарри? – оторопело произнёс Дамблдор.
- Поттер? – одновременно с директором изумлённо выдохнул Снегг.
Завидев юношу, феникс Дамблдора приветливо курлыкнул и всплеснул своими золотисто-алыми, словно пламя в камине, крыльями. Чёрные глаза-бусины Фоукса насторожено сощурились, когда его хозяин не проявил такого же радушия к хорошо знакомому гостю, и он нерешительно переступил с лапы на лапу. Но, почувствовав агрессивный настрой, исходящий от разъярённого Поттера, феникс быстро сник и притих на своей жёрдочке. Перешагнув порог, Гарри выхватил свою волшебную палочку и направил её на директора.
- Как ВЫ могли?! – сходу начал кричать, разъярённый подлым обманом, гриффиндорец, гневно раздувая ноздри. – Вы всё знали! Знали, что мне суждено…умереть? – на последнем слове голос его надломился, взлетев на несколько октав вверх.
- Гарри, мальчик мой, послушай… – постарался смягчить его выпад Дамблдор, но Поттер был явно не в себе, чтобы услышать хоть слово.
Мир вокруг него заволокло алой пеленой, и в голове отчётливо пульсировала мысль, обижено скандировавшая одно и то же: «ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ!». Уши закладывало от грохота, жестоко обманутого и преданного, сердца, забившего в набат слишком поздно и доверявшего всецело тому, кто заботливо придерживал перед ним дверь отнюдь не в распрекрасную взрослую жизнь Героя, а к холодному серому надгробию, с выгравированной на нём надписью:
«Здесь лежит Гарри Джеймс Поттер – благороднейший идиот, каких свет ещё не видывал и вряд ли ещё когда-либо увидит!»
- Не хочу я ничего слушать, профессор! ВЫ… Вы мне лгали всё это время! –неконтролируемый всплеск Магии привёл в хаотичное, угрожающее движение все позвякивающие, жужжащие и пыхтящие волшебные предметы в кабинете, и те опасно зашатались на своих столиках.
Дамблдор поначалу хотел взмахнуть здоровой рукой, чтобы предотвратить надвигающуюся бурю, но в последний момент почему-то передумал, дав Поттеру возможность выговориться. Стоявший подле него Снегг, беспокойно зыркнул на юношу и, невольно потянувшись за своей волшебной палочкой, перевёл настороженный взгляд на директора, ожидая его действий. Но Дамблдор лишь едва уловимо отрицательно мотнул головой, и Снеггу ничего не оставалось, кроме как безропотно отступить.
- Знали… – продолжал сбивчиво говорить Поттер, кусая губы и изо всех сил стискивая в пальцах дрожащую палочку. – Знали, что я один из этих…крестражей. Что я…опасен! ЗАЧЕМ, профессор?! – вновь переходя на крик, Гарри яростно рассёк своей палочкой воздух, и все стеклянные поверхности стеллажей разлетелись вдребезги, выбрасывая наружу старинные фолианты и свёртки пергаментов, а диковинные серебряные предметы, ломаясь, послетали с крутящихся столиков на пол. Портреты на стенах возмущённо загалдели, перебегая из одной рамы в другую, но Гарри было на них плевать.