- Драко?
Малфой вздрогнул при сипловатых звуках своего имени и ощутил, как чужие пальцы удерживают его за широкий рукав мантии.
– Уже… – морщась спросонья, Гарри быстро прочистил горло. – Почему ты уходишь?
Острый кадык Драко нервно дёрнулся, а на лице отразились последствия его глубокой душевной борьбы и боли. Но, успев всё обдумать за это утро, он не мог позволить себе сейчас дать слабину! Медленно оборачиваясь назад и напуская на выражение своего лица арктический холод, Драко мысленно твердил себе, как мантру, только одно: «Прежде всего, ты – Ма́лфой!». Сжав руки в кулаки, он настойчиво потянул на себя руку, высвобождая рукав своей мантии, и, когда заглянул в эти огромные, преисполненные непонимания и какой-то робкой мольбы, зелёные-презелёные глаза, осознал, какую ужасную совершил ошибку, не уйдя отсюда раньше! Однако не смог не отметить, что его предположение оказалось чертовски верным – без очков глаза у Гарри были просто…просто невозможные!
- Драко… – всё ещё осипшим после сна голосом, вновь позвал его Гарри. Он прочистил горло и лихорадочно зашарил по тумбочке в поисках своих очков, но его рука моментально замерла, когда он услышал тихий ответ Малфоя:
- Не зови меня больше так. Не надо.
- Но…почему? Ведь вчера… – Гарри неуклюже водрузил очки на переносицу и смерил растерянным взглядом полностью собранного Драко.
- То, что случилось вчера… – неожиданно зашипел Малфой, склонившись над ним так низко, будто кто-то мог их сейчас подслушать, – ничего не меняет… – он сглотнул и через силу выдавил: – между нами! Пусть всё останется… Нет, просто забудь о том, что было прежде. Так будет луч…
- Ты струсил, да? Скажи! Струсил?! – Поттер сам подался вперёд, резко садясь на кровати, и Драко так же стремительно отпрянул от него, как от прокажённого – на столь «тесный» разговор его стальной выдержки могло и не хватить. Воспоминания о поцелуях и объятиях Гарри были ещё слишком свежими и волнующими. А оказавшись в такой опасной близости к его губам, Драко почувствовал, как зазудели, требуя ласки и прикосновений, его собственные.
Но в этот раз Малфой не намерен был поддаваться искушению. Больше нет. Одурманивающие чары загадочной темноты вчерашнего вечера развеялись, как сон, отступив перед отрезвляющим солнечным светом, и его внезапно охватила злость.
- Не смей, Поттер! – чуть ли не взвизгнул он, протестуя и выхватывая из кармана свою волшебную палочку.
Наскоро поставив вокруг них Заглушающее, Драко направил её на Гарри и голос его угрожающе зазвенел:
- Не смей называть меня трусом! Если твоим усохшим, тупым гриффиндорским мозгам не хватает собственной сообразительности, чтобы не кидаться в пасть всяких тварей или не разжимать пальцы, когда летаешь на метле, так я тебя просвещу, По́ттер! Это определённо не те способы, к которым стоит прибегать, демонстрируя собственную идиотскую смелость!
- Слова истинного слизеринца, Малфо́й! – саркастично оценил его речь Гарри, тоже начиная заводиться. – Тебе ведь проще убежать в сложной ситуации, поджав свой беленький хорёчий хвостик!
Драко задохнулся от возмущения, но уже в следующую секунду выпрямился и заговорил в своей привычной, высокомерной манере, гордо вздёрнув подбородок и глядя на Поттера сверху вниз, словно на грязь из-под ногтей:
- Ты прав лишь в одном: Я – Ма́лфой! И поэтому мне нечего бояться. Особенно тебя!