Алек откладывает клинок, беря в руки длинный, красивый меч, и с неподдельным интересом рассматривает его, проводя пальцем по запачканному лезвию, когда из коридора доносится шум и через пару секунд в нем появляется процессия из охотников, Элдетри, недавно назначенного главой Института, и самого Инквизитора.
Последний выглядит откровенно недовольным, а все остальные робко шагают за ним, опустив взгляд и пытаясь выглядеть как можно более незаметными. Элдетри стоит бледный и встревоженный и выглядит так, будто собирается упасть в обморок в самое ближайшее время.
Алек мысленно усмехается.
Охотники в этом мире все как на подбор трусливые, коварные и неверные. То, что его семью так жестоко осудили за пособничество Валентину, просто смешно по сравнению с тем, сколько всего незаконного происходит в стенах этого Института каждый божий день.
— Это последний человек, у которого могут быть хоть какие-то сведения, — повышает голос Инквизитор, и даже Алек замирает от неожиданной властности одного только его тона, понимая, что никогда не слышал его раньше. — Меня не заботит, как именно, но я приказываю вам вылечить его настолько, чтобы он мог дать показания, а если вы этого не сделаете, то пройдете в камере через то же самое, через что прошел и он.
В холле повисает напряженная, пропитанная страхом тишина, и Инквизитор уходит, громко хлопая дверью за своей спиной.
Алек кривит губы, ни капли не сочувствуя своим “коллегам”.
Если и было какое-то преимущество в жизни рядом с местами, в которых держали заключенных, так это то, что по большей части ему даже не приходилось напрягаться, чтобы узнать свежие новости. Сейчас охотники захватили последнего, по их мнению, человека, приближенного к Валентину, и пытались достать из него сведения, но, как всегда, перестарались и чуть не убили беднягу. Из-за них пленник находится в таком состоянии, что не может и слова вымолвить, не говоря уже о том, чтобы вспомнить что-то нужное.
Не сложно догадаться, что именно это серьезно нервирует Инквизитора. А так как у Алека нет особых развлечений в этой жизни, ему становится действительно любопытно, как местные охотники выкрутятся из данной ситуации, ведь пленник настолько пострадал, что даже Безмолвные Братья вряд ли смогут помочь ему. Разве что…
— Ты, должно быть, шутишь? Вызвать самого сильного мага Нью-Йорка, услуги которого стоят столько же, сколько все деньги нашего Института вместе взятые? — гневное шипение Элдетри эхом разносится по холлу, а предложивший это охотник втягивает голову в плечи, но продолжает упрямо настаивать на своем.
— Вот именно, Магнус Бейн настолько силен, что если кто и сможет привести в норму этого предателя, то только он, — робко произносит он.
Алек шумно сглатывает и тут же отводит взгляд, боясь, что его заметят и обвинят в шпионаже. К счастью, охотники настолько заняты, что не слышат ничего вокруг себя и продолжают спорить насчет мага.
Пусть и неохотно, но Алек мысленно соглашается с предложившим идею. Магнус силен в любой Вселенной, а значит, и здесь он должен быть способен помочь им.
Не то чтобы Алек хотел, чтобы Магнус вообще впутывался в это дело. Работал с этими прогнившими, невежественными уродами. Тратил свою магию на того, кто и близко не заслуживает этого. Даже несмотря на стоимость. Да и что охотники могли предложить ему? Алеку и самому интересно, однако процессия начинает двигаться дальше, решив хотя бы попытаться связаться с Бейном, и Алеку так и не удается узнать исход.
Охотник вновь зависает и откладывает оружие в сторону.
Странное, уже давно позабытое им чувство внезапно охватывает всего его, затапливая грудную клетку, наполняя легкие кислородом, позволяя дышать свободно. Так, как он не дышал с прошлой жизни.
Чувство надежды.
Осознание того, что Магнус может появиться в Институте.
Магнус, который находится в ужасных отношениях с этими охотниками и ненавидит их всей душой, может прийти в Институт просто потому, что в нем отчаянно нуждаются, а значит, попытаются завлечь чем-то необычным и драгоценным.
Алек трясет головой, возвращаясь к чистке оружия, и пытается усмирить свое бешено бьющееся сердце.
Чувство надежды растет и растет, но главный вопрос остается нерешенным: даже если Магнус и придет сюда, что изменится? Никто не даст Алеку даже близко подойти к нему и, тем более, никто не оставит мага без присмотра. Даже если они и окажутся рядом по велению судьбы, что изменится?
Ничего.
Ничего не изменится.
Алек повторяет это себе снова и снова.
Однако он уже не властен над своим сердцем, и вне зависимости от его желания, оно все еще продолжает надеяться и ждать появления мага, как долгожданное спасение.
***
Магнус прибудет в Институт в одиннадцать, и чтобы узнать это, Алек просидел всю ночь прямо на полу перед своей дверью, подслушивая каждый дрянной шепоток в округе.
Кто бы мог подумать, что дежурящие по ночам у камер охотники с трудом могут найти иную тему для разговора, кроме обсуждения любимых сексуальных утех. Кто, с кем, когда, сколько раз, в какой позиции.
Ради Ангела.
Если уши Алека отвалятся не от обморожения, то от их разговоров уж наверняка. Именно поэтому Алек и предпочитает спать по ночам. Он даже привык к своему дырявому матрасу и маленькой подушке, почти полностью растерявшей свои перья. Все лучше, чем выслушать это снова хоть один раз.
Тем не менее, теперь Алек знает интересующую его информацию, и у него есть еще целых два часа, чтобы придумать, что с ней делать.
Его отправляют подшивать форму для молодых охотников, и все это время Алек думает, и думает, и думает.
Раз Магнус появится в этом Институте, значит Алек должен действовать. Ничего не случается просто так, и если магу суждено оказаться здесь, охотник не может упустить шанс. Он не знает, что точно следует ему делать, что говорить, если ему вообще удастся подойти к магу, но он твердо уверен в том, что должен сделать хоть что-то.
Что-то, чтобы Магнус заметил его.
Привлечь его внимание.
Обратить его на себя.
Алек тяжело вздыхает и едва не прокалывает иголкой собственный палец, ругаясь сквозь зубы.
В их паре внимание обычно привлекал Магнус, и выходило у него это отменно, а вот у Алека всегда были с этим проблемы, не говоря уже о том, что сейчас ему необходимо привлечь внимание не в каком-нибудь клубе или на вечеринке, а в Институте, куда маг придет, настроенный чисто на работу, причем не самую приятную.
Лучше не бывает.
Кажется, помочь Алеку в этот раз может только чудо.
***
Часы бьют одиннадцать, и охотники начинают сновать вокруг с удвоенной скоростью.
Алек стоит за массивной мраморной колонной и чувствует себя ужасно глупо. Он тайком сбежал с места работы, и если кто-нибудь увидит его, то следующий месяц, вероятно, он проторчит в своем подвале, прямо как те же самые пленные.
Алек хмурится в сомнениях, но все же решает пустить дело на самотек.
Если он сейчас уйдет и даже не увидит Магнуса, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, а это определенно не то, чего он желает.
Охотник нервно потирает пальцы, напряженно пялясь на дверь.
Магнус появляется на пять минут позже в окружении четырех нефилимов, и это выглядит так, будто мага ведут под конвоем.
Алек почти не дышит, рассматривая каждую малейшую деталь во внешности и одежде своего мага. Зная его лучше, чем кто бы то ни было, Алек с легкостью может сказать, что тому ну очень некомфортно, хотя идет он уверенно и выглядит так, будто весь Институт принадлежит ему. Маг одет совсем неприметно, по крайне мере, по его меркам. Костюм зелено-серого цвета и черные сапоги выглядят на нем так же хорошо, как и вся остальная одежда, и Алек до крови прикусывает губу, провожая мага печальным взглядом.