Джара проводила его глазами, а потом её взгляд наткнулся на спокойно, ровно стоявшего поодаль Эйдана. Он встретил её взгляд, и Бестия наконец поняла, что было не то. Эйдан глядел на неё своими прежними глазами. И держался так же, как раньше, когда-то давно. В прошлой жизни, как сказал Ноэмин.
Эйдан медленно кивнул, не сводя с неё глаз, будто подтверждая её догадку.
Джара повернулась к Ивору. Тот тоже заметил, как и Тэллар.
— Змейка вернула Эйдану разум, — произнесла Сельма, видя их замешательство.
— Но как? — поразился Сокол.
— Ангел Света, — ответила Чародейка таким тоном, будто эти слова объясняли всё. Впрочем, это действительно было так.
— Можно сказать, она прояснила, озарила светом его мозги, — более доходчиво пояснила Аерис.
К ним подошла Змейка. Сзади шла Найна, всё ещё сжимающая в руках нож.
— Найне лучше, — сказала целительница.
— Да, мы можем идти дальше, — кивнула женщина.
Змейка обвела Ангелов взглядом.
— Всё в порядке?
— Да, — ответила Джара, всё ещё не пришедшая в себя. — Просто Эйдан…
— Вернулся, — раздался сзади голос вроде того же Эйдана, который недавно лепетал и бормотал несвязные слова, но одновременно ещё и того Эйдана, давнего, с которым Джара и Ивор встретились в башне, с которым они искали храм среди гор, и который обманул Джару, использовал её, предал и скрылся с Книгой… Из-за которого теперь Альянс здесь, на Поднебесье, на Джайрусе в поисках семисотлетних артефактов.
Тот Эйдан вернулся.
Найна остановилась у узкой расщелины в скале.
— Здесь. В глубине этого ущелья спрятаны артефакты.
Ангелы остановились, глядя на чёрный проём и не решаясь туда зайти. Они так долго шли к этому и вот, пещера с артефактами перед ними…
— Я не пойду внутрь, — извиняющимся тоном добавила Найна. — Сердце и так совсем плохо… Тем более, я никогда не была внутри, — с трепетом в голосе сказала она. — Так что я вам не нужна. Я подожду вас снаружи. Дождик уже успокоился, солнышко выглянуло. Посижу вон там, отдохну. Сердце болит…
— Вам ни к чему оправдываться, Найна, — положа руку ей на плечо, произнесла Сельма. — Вы и так нам очень помогли.
— Девочка, ты не дашь мне ещё того зелья?… — обратилась хранительница к Змейке.
Та заколебалась, но потом всё же протянула бутылёчек с остатками снадобья Найне. Та приняла его и поблагодарила целительницу.
Ангелы вошли в ущелье. Там царила непроглядная темень, и Сельма создала несколько светящихся шариков, чтобы рассеять мрак.
— Что тебя тревожит? — спросил Эйдан у Змейки.
Девушка чуть вздрогнула от неожиданности. Так было непривычно разговаривать с ним вот так, как со всеми другими людьми! Он больше не маленький ребёнок, не несчастный калека. Он вроде бы остался таким же, но в то же время стал совсем другим. Его походка — гордая, уверенная, почти королевская, будто за спиной не было всех тех ужасов, которые он пережил. И этот взгляд… Спокойный, проницательный и исполненный такой боли — ей одной, Змейке, понятной…
— Найна, — ответила она. — Её сердце. Мне кажется, оно недолго выдержит после всех сегодняшних переживаний…
— Ты винишь Альянс в том, что мы приблизили её кончину?
Змейка кивнула.
— Никто в этом не виноват, Змейка. — Он протянул к ней свою единственную руку и ободряюще пожал её ладонь. — Это её судьба. Она очень храбрая и честная женщина, и жизнь её была достойной. Не мучай себя, хорошо?
Девушка благодарно улыбнулась.
— Как хорошо, Эйдан!.. — с чувством произнесла Змейка. Она глядела на него, и в её больших глазах плясали блики магического света. Змейка не знала, как выразить свои чувства, как объяснить ему, что именно хорошо. Что он теперь рядом такой, что он больше не жалкий, потерявший рассудок от пережитых кошмаров человечек с сознанием маленького ребёнка, что и он теперь будет поддерживать её, а не только она его…
Но Эйдану не требовались слова, чтобы понять её.
— Ты — мой ангел, Змейка.
"Он её любит, — подумала Сунор, шедшая с Хаартом сзади Эйдана и Змейки, с некоторой завистью. — Великая Луна, он любит её до безумия! Он всё помнит, всё, что было, пока он пребывал в полоумном состоянии, будто наблюдал за собой со стороны. Змейка теперь действительно его ангел, его богиня… А Хаарт ревнует. Сейчас, кажется, вспыхнет ярким пламенем от ревности, — с горечью усмехнулась она про себя. — Он её тоже любит до сих пор. Что бы он там ни говорил мне и себе самому. Он себя сам обманывает. А я перестала себя обманывать уже очень, очень давно…"
Ущелье было узким и прямым, и у Джары создалось впечатление, будто его специально выдалбливали для каких-то целей. Действительно ли это было так? Волшебник первого Альянса ушёл сюда, чтобы отрешиться от мирской суеты. Создал ли он пещеру своим волшебством, или её сотворила сама природа?
Джара шла, опустив голову и глубоко задумавшись, расфилософствовалась про себя, не заметила, что впереди оказался тупик, и со всего маху впечаталась лбом в каменную стену. Она выругалась и стала тереть ушибленный лоб.
— Кто здесь поставил эту чёртову стенку!
Сельма подвела четыре магических шарика ближе, чтобы они осветили тупик.
— Пожалуй, тот самый маг Альянса, — ответила она.
— Чародейка, ты не поняла Бестию, это был риторический вопрос, — давясь смехом, сказал Тэллар.
— И что делать? — вопросила Аерис.
— Кого-то здесь говорящие рыбины назвали Ангелом-Ключом… — куда-то в сторону, будто размышляя вслух, произнёс Сокол.
Джара хотела было разразиться новыми ругательствами, но Сельма её остудила.
— Джара, возможно, Тэллар прав. Я думаю, пещеру охранили так, чтобы никто, кроме новых Ангелов, в неё не проник.
— Значит, эльфы всё равно не попали бы в пещеру с артефактами? — спросил Хаарт.
— Кто знает… — отозвалась Сельма.
— И что мне делать? — с некоторым раздражением вопросила Джара.
— Где-то здесь должна быть громадная замочная скважина, и ты в неё залезешь…
Бестия развернулась к Тэллару, и ухмылка слезла с его лица. Экстремальная ситуация, когда они забыли все обиды прошлой ночи, прошла, и теперь она словно без слов говорила ему: "Я всё отлично помню, Сокол, и прекрати подшучивать, как прежде, как ни в чём не бывало. Как прежде больше не будет, пойми…"
— Я не знаю, Джара… — произнесла Сельма, водя рукой по камню.
— Пожалуй, Змейка может пролить некоторый свет на эту безвыходную ситуацию, — услышали все голос Эйдана со слегка насмешливыми интонациями. Как же непривычно слышать его нормальный голос, произносящий осмысленные предложения, а не детский лепет, подумалось Ангелам.
— Что ты имеешь в виду? — обернулась к нему Чародейка.
— Она Ангел Света, — начал объяснять Эйдан. — Раз уж она прояснила мои мозги, пожалуй, и эту самую "замочную скважину" она найдёт…
— Я не уверена, что… — начала Змейка.
— Просто попробуй, — ласково улыбнулся он ей.
Змейка кивнула, и все расступились, пропуская её к тупику. Целительница положила ладони на камень, и вдруг вся стена озарилась слепящим белым светом. Ангелы ахнули от неожиданности и зажмурились. Затем свет стал медленно меркнуть, но сбоку, где-то на уровне головы девушки, всё ещё оставался лучащийся контур. Контур двух крыльев.
— Тэллар, амулет! — выдохнула Джара.
Сокол подошёл, вытащил амулет из-под рубахи и приложил крылья к светящемуся контуру. Стена вновь на миг вспыхнула светом, а затем пропала. Просто растворилась в воздухе.
— Невероятно, — пробормотала Сельма. — Это очень сложная магия…
— Ничего сложного, — возразил Эйдан. — Магический заговор на определённую ауру и определённую вещь. Держится веками. До бесконечности. — Его беспристрастный тон сменился на удивительно ласковый, когда Змейка подошла к нему, и он сказал: — Я же говорил, что у тебя получится.
Джара покосилась на Сельму, но та осталась невозмутимой.