— Только как? — спросил Эйдан. Он повернулся к Змейке, ожидая от неё очередного просветления. Но та молчала.
— Дай руку, — негромко молвил Ивор, коснувшись плеча Джары.
Она повернулась к нему, удивлённая. Ивор ласково взял её за запястье левой руки и положил на обожжённую ладонь плашмя свой белый меч. Джара ожидала боль, но боли не было. Вместо того блаженная прохлада, а затем лёгкий зуд. Ангелы изумлённо вдохнули: на их глазах ожог Бестии заживал, отпадала сожжённая кожа, розовела новая. Когда Ивор отвёл меч, на ладони не осталось даже шрамов. Все недоумевали и поражались. Никто не заметил, как покачнулся Ивор. Грифон скользнул взглядом поверх голов, и тут его глаза встретились с бездонно-чёрными глазами Сунор. Её взгляд пронизывал насквозь. Ивор понял, что она знает.
Ангел Жизни, — сказал голос Сунор в его голове.
Молчи, — мысленно попросил её Ивор.
Она отвела взгляд.
Ивору стало не до неё: Джара кинулась ему на шею.
— Ив, как ты это сделал? — воскликнула она.
— Сила артефакта? — догадался Эйдан.
— Или твоя внутренняя сила? — спросила более проницательная Сельма.
Ивор неопределённо пожал плечами. Мол, сделал по наитию, а что и как не знаю.
Когда первые Небесные Воины приняли дары нерейев и ангелов и использовали их в борьбе против друидов, две разные силы смешались и стали неотделимы. Крылья и корона неразрывно связаны с артефактами, — вспомнились ему слова нерейев. Может и так…
Ивор поочередно касался ран каждого из Ангелов — и останавливалась кровь, заживали ожоги, раны затягивались до тонких ниточек шрамов, приливали новые силы, быстрее текла кровь, расцветали на щёках розы здорового румянца, появлялась бодрость, и никто из Ангелов — кроме той, что подчиняла мысль, — не знал, что Ивор отдаёт им свою жизнь.
Потом Джара вновь ощутила зов своего артефакта, кинжала, державшего ловушку захлопнутой, двери Измерения запертыми. Она встала точно под центром сферы, которая, казалось, с каждой секундой всё разрасталась, опускалась ниже, а светящиеся ленты вокруг неё вспыхивали чаще и носились быстрее. Усилился ветер. Ангелы окружили Джару, и она опять почувствовала, как исходят из артефактов волны силы и передаются ей.
Сердца Ангелов бешено стучали, и исчезли все мысли, кроме одной, такой яркой, что от неё будто звенел воздух.
Вот мы и пришли. Это случится сейчас. Мы либо уничтожим Книгу и богов, либо… либо больше не будет ничего и никогда.
Незримые крылья подняли Ангелов в воздух, унесли под чёрное небо. Полыхнула вспышка. Сфера, будто огромное живое существо, тяжело вздохнула. Пропали носившиеся вкруг неё ленты, осыпавшись искорками на холодную землю. А над руинами Тадора осталось только чёрное небо и чёрный шар Книги.
Глаза резало нестерпимой яркостью, и Джара никак не могла заставить себя разомкнуть веки. Воздух вокруг был сухой и горячий, и ноздри обжигало при каждом вдохе.
— Что за чертовщина?… — услышала Джара голос Тэллара.
Она наконец открыла глаза и увидела линии кричащих оттенков красного, жёлтого, синего, зелёного, фиолетового. Линии изрезали всё пространство вокруг и были такого яркого цвета, что излучали собственное сияние. Глаза заслезились.
Ангелы находились в странном помещении, стены, потолок и пол которого и испещряли слепящие линии. Странность его, кроме «покраски», заключалась ещё и в том, что оно постоянно было в движении: цветные линии змеились в разные стороны, сползали со стен на пол, вспрыгивали с пола на потолок, стекали сверху вниз. Сами стены отодвигались назад, придвигались ближе, крутились вокруг своей оси, кренились вбок. Потолок становился то непомерно высоким, то вновь опускался, а потом снова взмывал вверх и пропадал где-то в беспросветной тьме. Один пол вроде был неподвижен. Впрочем, о том нельзя было судить с полной уверенностью: бегущие по нему разноцветные струйки линий создавали впечатление движения.
Джара ругалась неприличными словами тихо, Ивор в голос, Тэллар очень громко. Аерис, нахмурив светлые брови, молча осматривалась. Эйдан осторожно касался стен пальцами, что-то бормоча себе под нос. Сзади него стояла Змейка, озираясь вокруг. Сунор морщилась так, будто слышала скрежет ногтя по стеклу. Она вцепилась в Хаарта, а рыцарь, вытянув меч, хмуро оглядывал уму непостижимое место, куда их угораздило попасть. Сельма водила руками по воздуху, чуть прикрыв глаза.
— Где мы? — тихо спросила Змейка.
— Полагаю, это Измерение-ловушка, — ответил Эйдан. Он повернулся к Змейке и коснулся её щеки. — Не бойся, ангел.
— Я не боюсь, — всё таким же негромким, но твёрдым голосом сказала она.
— Охренеть можно! — воскликнул Тэллар и неуклюже замахал руками, потому что стена, к которой он собрался было прислониться, стремительно поехала в сторону, и Сокол упал бы, не подхвати его Ивор. Тэллар грязно выругался.
— Я думал, нам нужно будет уничтожить Книгу, и всё, — сказал Грифон.
— Это нам и нужно сделать… — отозвалась Джара, и тут все, испуганно вскрикнув, резко пригнулись: потолок чуть ли не обрушился на их головы, но точно над их макушками замер и полетел обратно вверх.
— Как мы уничтожим Книгу изнутри? — спросил Хаарт.
— На эту тему можно пофантазировать, — хмыкнул Эйдан. — Если ты внутри здания, можно просто всё там взорвать к чёртовой матери, шаровой молнией или ещё чем…
— И взорваться самому? — перебил Сокол. — Что-то меня такое положение дел не устраивает!
Он вытер с щёк тоненькие мокрые следы слёз. Глаза слезились у всех.
— Эти линии меня раздражают, — буркнул он.
— Это ничто в сравнении с главной проблемой, — хмуро сказала Джара. — Что делать?
— Идти, — ответил Ивор. — Когда эти стены крутятся, надо перебежать в соседнее помещение.
— Он прав, — поддержала его Аерис. — Не торчать же тут.
— Да! — вдруг подала голос Сунор. — Давайте скорее уберёмся отсюда, здесь невозможно находиться…
— Горло пересохло, — согласился Тэллар, проводя языком по сухим губам.
— Да я не про то! — взвизгнула Сунор. Её лицо было искажено напряжением и мукой. — Здесь ужасно… Я слышу… этот шум…
Джара сдвинула брови и подошла к ней ближе.
— Какой ещё шум? Я ничего не слышу. — Она обернулась к остальным Ангелам, но те только покачали головами и развели руками — для них никакого шума также не существовало.
Сунор не ответила, только прижала к вискам пальцы.
— Полагаю, здесь может быть только одно объяснение, — произнесла Сельма. — Она слышит мысли.
— Чьи мысли? — не понял Тэллар.
— Она в диадеме, — напомнила Чародейке Бестия.
— Значит, эти мысли настолько сильны, что прорываются даже сквозь защиту диадемы. В конце концов, это же их обиталище…
— Хочешь сказать, она слышит мысли богов?! — поразился Ивор.
— Интересно, и о чём же они думают? — поинтересовался Тэллар.
— Неудивительно, что ей так плохо, — произнёс Эйдан. — Боги ведь потеряли разум, и она слышит мысли сумасшедших божеств… Вряд ли в этом есть что-то приятное.
Сунор уткнулась лицом в грудь Хаарта, и он положил руку ей на плечо.
— А если она снимет диадему… — начала Сельма.
— Всё, — отрезала Джара. — Хватит обсуждений, мы не на собрании.
— Да, мы спасаем мир, надо отнестись к этому серьёзно, — вставил Тэллар.
Джара бросила на него яростный взгляд.
— Остался только один вопрос, — сказала она. — Здесь четыре стены, и они, возможно, ведут в разные помещения.
— Надеюсь, ты не хочешь предложить разделиться, — нахмурилась Сельма. — Нам лучше быть вместе, Джара.
— Только на время. Все уйдут в разные помещения, но через пять минут возвращаемся сюда и решим, куда пойдём. — Она обвела всех взглядом. — Эйдан, пойдёшь со Змейкой. Хаарт с Сунор. Сельма с Ивом, Аерис с Тэлларом. Распределяйте себе стены.
— А ты? — стали спрашивать её.
Джара взъерошила волосы.
— Я себе другой маршрут выбрала. — Она взглянула наверх. — Кое-что заметила, когда этот потолок опускался. Только надо сначала кое-что проверить…