— Пожалуй, нам нужно лично с ними встретиться, — заключила Аялла. — Узнать, не нужно ли им что-нибудь.
— Я взяла на себя смелость спросить… — начала чародейка. Когда её госпожа кивнула, она уже смелее продолжила: — Так вот, они заявили, что им не нужно ни воды, ни еды, никаких шатров или ещё каких удобств. Сидят себе на земле в кругу да смотрят на эту жуткую сферу в небе, в которой вертится эта дьявольская Книга. Кстати, госпожа, если сравнивать с последней проверкой, сфера заметно увеличилась и, похоже, продолжает расти…
Аялла кивнула и переглянулась с Дамрафом.
— Не беспокойся, я уверена, что всё будет хорошо.
— Вы думаете, госпожа? — недоверчиво переспросила чародейка.
— Да, Добро ведь всегда побеждает Зло, разве не так? — с улыбкой произнёс Дамраф. — Но думаю, госпожа Тельмеран, вы правы, и нам действительно нужно лично встретиться с друидами. Ведь они прибыли в нашу страну как почётные гости, и они отважно взялись помочь нам в этой беде.
Чародейка кивнула и присела в лёгком реверансе.
— Хорошо, я передам им. С вашего позволения, госпожа.
— Возвращай группу, мы отправимся на встречу завтра, — добавила Аялла.
Триша кивнула вновь и скрылась в синеве портала. Он схлопнулся с лёгким звуком.
Дамраф непроизвольно вздрогнул.
— Стыдно признаться, но столько лет окружённый чародеями я до сих пор не могу привыкнуть к этой магии, — проворчал он.
Аялла серебристо рассмеялась.
— Как любит говорить Триша, магия существует для решения тех проблем, каких бы мы не имели, если б не было магии.
Дамраф рассмеялся вслед за ней.
Змейка вышла из каюты всего лишь на пару минут, но когда возвращалась, услышала, как за дверью Эйдан плачет навзрыд. Девушка бросилась в каюту.
Эйдан стоял напротив небольшого овального зеркала и плакал, испуганно тыча в своё отражение, показывавшее облысевшего, лишь с редкими клочками седых волос, человека, лицо которого, испещренное ранними для его возраста морщинами и многочисленными следами от царапин и ран, с левой стороны было обезображено уродливым шрамом от ожога, кожа на скулах висела мешком. Худая длинная шея вела к костлявым плечам, одно из которых не продолжалось рукой, а заканчивалось уродливым обрубком.
Змейка вскрикнула и бросилась к Эйдану, обняла его, такая маленькая рядом с ним, хоть и сгорбленным, но всё равно высоким, и быстро заговорила ласковые слова.
— Не я, — сказал сквозь слёзы Эйдан, наклонившись к ней. Затем выпрямился и опять затыкал в зеркало. — Не я, не я, не я, не я!
И как бы у Змейки ни болело сердце за него, она всё же ликовала — сквозь слёзы. Он понимает, он узнаёт, он помнит!
Сунор всё ещё метала глазами молнии, когда в дверь их каюты постучали. Хаарт встал и направился к двери, чтобы открыть, но девушка остановила его.
— Если это притащилась эта проклятая ведьма, не открывай!
— Но, Сунор…
— Хаарт, не выводи меня из себя! — взвизгнула она. — Не желаю её видеть.
Рыцарь устало вздохнул.
— Кто там?
— Хаарт, это я, — послышался голос Джары.
Юноша повернулся к Сунор с немым вопросом. Та, закинув ногу на ногу, нервно покачивала прелестной ножкой. Затем она кивнула.
— Сейчас, Джара, — произнёс Хаарт и отпер дверь.
Бестия прошествовала в их каюту, и вслед за ней — Сельма.
Сунор зашипела от ярости.
— Вон! Наглая ведьма! Вон отсюда! — завопила девушка, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. — Не хочу видеть тебя! Да как ты посмела залезть ко мне в голову! Читать мои мысли! Джара! — повернулась она к девушке, и та тут же изобразила непричастный вид. — Что ты думаешь по этому поводу, а? Одобряешь? Какая же это команда, этот ваш распроклятый Альянс, если она, — она ткнула в сторону Сельмы пальцем, — считает, что может беспрепятственно залезать ко мне в мысли, когда ей вздумается!
Джара стрельнула глазами в Сельму, и в её взгляде ясно читалось: "Я тебя предупреждала". Но Чародейка, как всегда, была абсолютно спокойна, и истерика Сунор не произвела на неё никакого впечатления.
— Ты закончила? — ледяным тоном осведомилась она, и Сунор вперилась в неё ненавидящим взглядом. — Выслушай, пожалуйста, нас с Джарой, потом можешь продолжить меня поносить, сколько хочешь.
Взгляд Сунор, казалось, источал яд, но она всё же молча плюхнулась на стул и уставилась на них.
— Сунор, помнишь, ты вчера приходила ко мне и рассказала насчёт того, как Илена пыталась прочитать твои мысли? — начала Джара. Хаарт удивлённо посмотрел на свою «возлюбленную»; видимо, ему она не сказала про свой визит к Джаре. Сунор ничего не ответила, даже не кивнула, просто продолжала сверлить Бестию своими бездонно-чёрными глазами. — Так вот… Сельма решила проверить, так ли это… Тихо, тихо, умоляю, не заводись снова! Она не могла тебе сказать, что собирается сделать, так как нужно было, чтобы ты ничего не подозревала!
"Для чистоты эксперимента", — добавила Джара про себя.
— Я вам не подопытное животное ставить на мне эксперименты! — огрызнулась девушка.
— Но это не наша прихоть, это ведь важно для Альянса, — возразила Бестия. — Понимаешь, у тебя такое… умение не потому, что ты Ангел, ну или не только из-за этого. Никто из нас больше не может так делать!
— Даже ты? — спросила Сунор у Сельмы, и ярость на какое-то время сменилась удивлением.
Та кивнула, и Сунор засияла осознанием собственной исключительности.
— Я могу поставить заслон от проникновения в мои мысли, — всё тем же бесстрастным голосом объяснила Сельма, — но я не могу, как ты, выталкивать того, кто посмел, из своей головы, да так, чтобы у него голова закружилась.
— У тебя закружилась голова? — с насмешкой спросила Сунор, но ничуть (по крайней мере, так казалось со стороны) не задела Сельму.
— Да, ещё ноги ослабели, и я не могла сфокусировать зрение, — спокойно описала она свою реакцию на "мысленный пинок под зад", как окрестил этот фокус Тэллар (когда ему всё-таки соблаговолили объяснить ситуацию).
— Так что ничего плохого Сельма не имела в виду, — добавила Джара. Ну как же ей надоело стараться держать всех Ангелов сплочёнными, чтобы никто не ссорился! Хренова миротворица, обозвала себя девушка. Зато сама всё время грызётся с Тэлларом, ну в принципе, это всё шутя-любя.
Сунор обхватила себя руками и забарабанила пальчиками по предплечью.
— И что вы от меня хотите? Чтобы я бросилась к Сельме на шею и воскликнула, мол, прости, дорогая, что так в тебе ошибалась? — едко вопросила она.
— Да нет, избавь меня от такого счастья, — холодно откликнулась волшебница.
— Нет, Сунор. — Джара глубоко вздохнула. Вот и самое страшное подошло! — Нужно, чтобы ты… ну… позанималась с Сельмой. Дала ей возможность изучить и понять, что за талант у тебя такой.
Брови Сунор поползли вверх.
— Ты издеваешься, Джара? Нет.
— Сунор, — вступил в разговор Хаарт. — Ты — Ангел, не забывай. Ты должна помогать Джаре и остальным. Если это важно для Альянса, ты должна это сделать.
Она посмотрела на него, и её лицо вдруг резко смягчилось.
— Хорошо, милый, раз ты просишь. Ради тебя! — Она прикрыла глаза и сложила губы в ожидании поцелуя. Хаарт покорно наклонился к ней и поцеловал. Сунор довольно улыбнулась и обратилась к Джаре с Сельмой: — Ладно, ладно, благодарите Хаарта. Буду делать, что скажете. Только чур не залезать в мои мысли.
— Но это и есть самое главное, — усмехнулась Сельма.
Сунор насупилась.
— Будешь думать о чём-нибудь незначительном, — пожала плечами Чародейка. — Мне главное понять, как и почему ты умеешь выталкивать мага из своих мыслей.
К вечеру в каюте стало невыносимо душно, и Джара решила подняться на палубу. Сельмы не было в каюте, она ушла к Сунор, с Аерис невозможно было разговаривать, она изнывала от своей морской болезни. Змейка как всегда была с Эйданом (недавно она сказала Джаре, что ему уже гораздо лучше и он многое начал понимать, что ж, дай небо). Джара заскочила по пути в комнату Тэллара и Ивора, но ей никто не открыл.