Единственным признаком того, что Фитц меня услышал, является раздраженное подергивание уголка его рта. Он берет вилку с места, за которым сидел Рэн, и подносит ее к свету.
— Он использовал эту? — спрашивает он.
— Да.
Фитц засовывает вилку в рот и закрывает глаза, посасывая металл. Он стонет, вздрагивает, и, к ужасу, вонючая, окровавленная волчья шкура начинает спадать с его плеч. Фитц даже не замечает этого. Она падает на пол с влажным шлепком, превращаясь в груду меха и вязкой крови. Теперь я вижу истинные повреждения, которые волки нанесли телу Фитца. Его плечо и рука испещрены шрамами, огромные куски плоти вырваны из мышц, кожа там все еще сине-фиолетовая, хотя раны и зажили. Большая часть левого уха отсутствует.
Его взгляд устремляется на меня, как будто он чувствует отвращение, которое я испытываю к нему, ползущее по его изуродованной коже.
— Можешь не смотреть на меня так. Ты меня даже не видишь. Не совсем. Для тебя я выгляжу как мужчина, но это не так. Я волк. Он говорил со мной, когда кусал меня. Он сказал мне, что хочет стать одним целым со мной. Сказал мне, что я должен съесть его сердце. У меня не было выбора. Я должен был вернуться и убить его… — Фитц разглагольствует, его губы дрожат, потрескавшиеся и сухие, он все больше погружается в свое безумие.
Я обращаю внимание на язык его тела, а не на слова. Он дергается, его рука сгибается вокруг рукоятки охотничьего ножа, расслабляясь и сжимаясь. Он делает это снова и снова. Ритмично, как будто у него есть какая-то закономерность в сжимании руки. Я считаю, пытаясь разгадать эту закономерность, но времени нет.
— Ты не слушаешь!
Фитц ударяет рукой по столу, отчего бокалы с вином шатаются, а пустые пивные бутылки опрокидываются. Две из них скатываются со стола, и одна разбивается, ударившись о мрамор. Я подпрыгиваю, страх трепещет у меня в груди, хотя я изо всех сил стараюсь его скрыть. Мой страх, похоже, что-то делает с Фитцем. Он возбуждает его.
— Мне очень жаль. Мне… мне просто нужно о многом подумать, понимаешь? Ты говоришь мне, что ты трансформировался. Я имею в виду… это поразительно. Сначала я тебе не поверила, но теперь вижу, и это восхитительно.
— Ты смеешься надо мной. — Он усмехается он. — Ты мне не веришь. Ты ничего не видишь.
— Это не так. Я верю тебе. Клянусь. Твои глаза изменились. Готова поспорить, что через пару дней все твое тело станет другим. Дух волка слишком силен, чтобы удержаться в теле человека. — Это чепуха. Сплошная чушь. Но если мне удастся как-то убедить его, что мы союзники, то он, возможно, не убьет меня. По крайней мере, достаточно долго, чтобы кто-нибудь появился и помешал ему, прежде чем он сможет причинить мне вред. Мне просто нужно еще немного времени.
Я так хочу бежать. Почти невозможно удержаться на месте. Но если сделаю хоть одно резкое движение, он придет за мной. У меня есть навыки самообороны. Нет сомнений, что я смогу его завалить. Мой отец, при всех его поганых, отвратительных недостатках, следил за тем, чтобы я занималась боевыми искусствами. Это единственное хорошее, что он для меня сделал. Тот вид, которому я обучалась, специализируется на обезвреживании людей с ножами, черт возьми. Когда Фитц придет за мной, готовый прекратить игру, я использую все, что знаю, чтобы защититься. Но нож смертоносен, даже если ему случайно удастся нанести мне хороший удар, и чем дольше я смогу откладывать вступление с ним в бой, тем лучше.
Фитц обходит стол и направляется ко мне, его рот снова дергается.
— Какого же они цвета? Глаза моего волка?
Черт. Я бы сказала, что они того же цвета, что и у волка, в чьей шкуре он бегал, но я понятия не имею, какого они были цвета, ведь он отрезал этому животному его проклятую голову. Думай, думай, думай, Элоди. Какого цвета сказать? Я не могу долго тянуть с ответом, иначе он поймет, что я тяну время.
— Они зеленые, — уверенно говорю я. — Яркие нефритово-зеленые. Как у Рэна.
— Лживая шлюха!
Он бросается на меня, размахивая ножом, и в этот момент все мысли о том, что я могу бороться, улетучиваются. Меня охватывает паника, и я бегу. Через гостиную. Через фойе. Я хватаюсь за перила и лечу вверх по лестнице.
Не трачу время на то, чтобы оглядываться назад.
Я слышу, как Фитц преследует меня, хрюкает, пыхтит, его босые ноги шлепают по ступенькам, и этого мне достаточно. Мое сердце бьется так быстро, что я едва различаю удары. Я, блядь, двигаюсь. Две ступеньки за раз. Три. Я преодолеваю первый пролет и несусь по лестничной площадке, направляясь ко второму пролету.