Квартира невероятная. Конечно же. Высококачественная мебель прекрасной работы, нагруженная барная тележка. Потрясающие произведения искусства. Плюшевые ковры цвета древесного угля под ногами. Огромные окна от пола до потолка, из которых открывается захватывающий вид на городской пейзаж. Здесь явно чувствуется мужская атмосфера, но почему-то я не чувствую атмосферу Майкла, как таковую. Оглядываюсь по сторонам, выискивая всех тех людей, о которых говорил Мейсон, но, насколько могу судить, здесь только Майкл. Он ничего не говорит. Просто дергает головой в сторону дверного проема, ведущего в другую комнату. Парень достаточно спокоен. Это хорошо, я думаю. Хотя у меня сложилось впечатление, что Майкл всегда спокоен, независимо от ситуации. Это и делает его таким чертовски устрашающим.
Я следую за ним по пятам, пока мы проходим в огромную гостиную; с потолка высотой в четыре с половиной метра свисает позолоченная люстра, ограненные кристаллы отбрасывают на стены радугу света. На антикварном столике стоит телевизор, звук приглушен, на экране показывают какое-то аниме-шоу. А напротив, в дальнем конце комнаты, примостившись на краю огромного Г-образного секционного дивана, сидит маленький мальчик.
Он испуганно поднимает глаза, заметив, что Майкл вернулся не один. Его блестящие карие глаза встречаются с моими, задумчивые и неуверенные, и я поражаюсь тому интеллекту, который вижу в его взгляде. Ему, может быть, года четыре? Максимум пять. Непокорная копна темно-каштановых волос. Бледный и тонкокостный. Он невысокого роста, но плечи крепкие. Спина прямая, подбородок высоко поднят, когда он смотрит на Майкла и говорит высоким, но уверенным голосом.
— Ты сказал, что он принесет поп-тартс2.
Майкл взъерошивает волосы мальчика и ласково ему улыбается.
— Я ведь обещал, не так ли?
Он кивает, по-совиному моргая, глядя на мужчину снизу вверх.
— Угу…
— А я когда-нибудь нарушал обещание?
— Нет, — признает мальчик.
Майкл наконец-то поворачивается и встречается со мной взглядом.
— Давай кейс, Дэш. Спасибо.
Я опускаю взгляд на жесткий футляр, который Дженезис дала мне в «Крестоне», и ужас от осознания скручивается у меня внутри.
Поп-тартс?
Поп-тартс?
Что за игру затеял этот парень? Нехотя я подхожу к Майклу и мальчику, протягивая кейс. Когда Майкл открывает эту чертову штуковину, я теряю контроль, и, конечно же, внутри оказывается куча упаковок поп-тартс.
Ничего, кроме поп-тартс.
Мальчик прикрывает рот ладонью, глаза блестят от возбуждения.
— Ого! — восклицает он. — Здесь столько вкусов!
— Дженни молодец, правда? Какой ты хочешь попробовать первым?
— Шоколад! Шоколад! — Маленький мальчик подпрыгивает от возбуждения на краю дивана.
Я не могу остановиться. И должен что-то сказать.
— Серьезно? Ты мог бы заказать доставку поп-тартс. Или попросить того грубияна, который привез меня сюда, привезти тебе немного. Какого хрена?
Маленький мальчик ахает, его внимание снова переключается на меня; он коварно ухмыляется.
— Ты ругнулся.
— Нет.
— Это слово запрещено. — Он прикусывает нижнюю губу, протягивая ее между зубами.
— Правильно, приятель. У нас будут неприятности, если мы будем ругаться, не так ли? Нам стоит поставить Дэшу грустный смайлик в таблицу?
Мальчик секунду рассматривает меня, потом качает головой.
— Мы… простим его… — Он поднимает маленький указательный палец. — На первый раз.
— Очень великодушно с вашей стороны, — говорю я.
Майкл выбирает из жесткого футляра пачку поп-тартс и сует ее мне в грудь.
— Кухня там. Ты ведь знаешь, как пользоваться тостером, верно?
Я беру печенье, кровь бурлит в моих венах, как река расплавленной лавы.
— Да, умею. И с радостью пойду и приготовлю его, как только ты объяснишь, что за… — Я спохватываюсь в самый последний момент. — Что за ерунда происходит!
Если не ошибаюсь, в глазах Майкла действительно пляшет веселье.
— Дэш, это Кольт. Он мой очень особенный друг. Ты будешь присматривать за ним следующие шесть часов.
— Что?! Я пришел сюда не для того, чтобы нянчиться с ребенком…
— Да, боюсь, что так и есть. Мейсон не слишком хорошо ладит с детьми. К тому же, в любом случае, он должен быть с нами сегодня вечером.
Маленький мальчик с глазами цвета темного шоколада встает с дивана. Он дергает меня за руку, указывая на печенье.
— Я могу… знаешь, я покажу тебе, как их делать. Ты тоже можешь попробовать.