ГЛАВА 9
Пакс
Однажды, когда мне было восемь лет, отец взял меня в одну из своих многочисленных «деловых поездок».
На Гавайи. На неделю в один из этих дерьмовых, дешевых курортов «все включено», где на завтрак «шведский стол» подают яичницу из порошка, тонкие ломтики нарезанной колбасы и бесконечные подносы с перезрелой дыней. Я был так взволнован поездкой — взволнован тем, что он хотел взять меня с собой. Достаточно глуп, чтобы думать, что тот действительно хотел провести со мной время.
Но понял свою ошибку почти сразу. Прямо из аэропорта отец отвез меня за мороженым, и пока я запихивал в рот полную ложку, он с очень серьезным выражением лица сообщил мне, что в отеле я встречусь с одним из его друзей. Женщиной по имени Вероника. Вероника одна из его лучших подруг. Он сказал, что ему нравится с ней общаться, но по какой-то непонятной причине моя мама не хочет, чтобы он встречался со своей подругой.
— Это как… — Он нахмурился, подыскивая нужные слова. — Это как с Бобби, да? Ты помнишь Бобби? Маленького мальчика, с которым ты играл после школы несколько лет назад?
Я кивнул, проглотив кусочек шоколада. Я помнил Бобби.
— Твоей маме не нравился Бобби, да? Она сказала, что ты должен играть с мальчиками, которые… больше похожи на тебя. — Уже тогда я знал, что «больше похожи на тебя» — это не значит общительный, спортивный или умный. Это означало, что Бобби не из обеспеченной семьи. Его родители не ездили на «Астон Мартине», и мама считала, что, если ее сын проводит время с ребенком из семьи среднего класса, это значит, что я стану бедным по ассоциации.
— Значит, у Вероники нет хорошей работы? Поэтому она не нравится маме?
— Ну, не то чтобы маме не нравилась конкретно Вероника. Она с ней никогда не встречалась…
— Тогда откуда ты знаешь, что она ей не нравится?
— Потому что твоя мама — злобная, холодная сука, Пакс. Ей никто не нравится. — Он покраснел от стыда и гнева, идеально сочетающихся друг с другом. Вена на его виске пульсировала, как поршень под кожей. Он немного успокоился, а затем сказал: — Твоя мать все время портит тебе веселье, не так ли? Она берет все, что должно быть замечательным, и разрушает это. Вот что она сделает, если узнает, что мы на этой неделе общались с Вероникой, ясно? Так что мы не можем ей ничего об этом рассказать. И должны держать это в секрете, только между нами. — Он наклонился вперед, вынимая вторую ложку из горы мороженого и зачерпывая на нее немного неоново-зеленого молочного крема. Заговорщически понизив голос, он сказал: — Послушай. Я знаю, ты уже давно хотел одну из тех новых игровых приставок. Но она ведь не позволяет тебе получить ее?
Мгновенно разочарование всколыхнулось в моей груди.
— Нет.
— А у всех остальных есть такие, да? У всех твоих друзей в школе?
Я кивнул.
— Ну, это просто несправедливо, правда? Неправильно, что у всех есть приставки, а у тебя нет?
Несправедливость происходящего впилась в меня когтями.
— Итак… — Отец подтолкнул мою ложку своей, и большая порция мороженого с брызгами упала на стол между нами. — Как насчет этого. Сегодня днем я куплю тебе одну из этих приставок. И пару игр. И ты будешь играть на ней всю неделю, когда захочешь. А я всю неделю буду общаться с Вероникой, и нам не придется беспокоиться о том, что твоя мама испортит нам веселье. Как тебе такой план?
Я на секунду задумался.
— Но как быть, когда мы вернемся домой? Смогу ли я взять приставку с собой?
Отец покачал головой.
— Не домой, нет. Но я могу взять ее в свой офис. Бывает, что я хочу пообщаться с Вероникой после работы. Мы можем сказать твоей маме, что собираемся вместе играть в футбол в парке или что-то в этом роде, и она, наверное, поверит. Ты сможешь посидеть у меня в кабинете и поиграть в свои игры на большом экране, который я иногда использую для презентаций. Ты знаешь, о каком я говорю?
— Да.
— Это огромный экран. Уверен, твои игры будут выглядеть на нем потрясающе, верно?
— Ага. — У меня мозги застыли от мороженого..
— И я мог бы пойти поужинать и, может быть, провести час или два с Вероникой, а потом мы могли бы пойти домой и рассказать маме, как весело провели время в парке. Это будет наш секрет. Ты бы хотел это сделать? Тогда мы оба получим то, что хотим.