— Я бы никогда не написала о тебе, а потом отказалась бы дать тебе это прочитать. — Она притворяется обиженной.
— Ты все время пишешь обо мне в своем дневнике…
— Это мой дневник! — Она пытается ущипнуть меня за сосок, но у нее ужасный прицел. Я защищаюсь, прикрывая ладонями грудные мышцы, прежде чем она успевает сделать еще одну попытку.
— И? — спрашиваю я.
— А дневники — это личное.
— Как и то, что я иногда рисую, — парирую я. — Если уж на то пошло, то этот блокнот — мой дневник.
Элоди довольно очаровательно выпячивает нижнюю губу.
— Тогда, может быть, однажды ты нарисуешь что-нибудь для меня. Специально. Чтобы сделать меня счастливой.
— Сделать тебя счастливой — моя вечная задача.
Обнимая ее, я обхватываю ее попку обеими руками и целую в кончик носа. В ответ девушка проводит пальцами по моим волосам, голубыми глазами всматривается в мое лицо. Пробегает взглядом по моим чертам, как будто пытаясь запомнить линии моего лица. На мгновение ее брови сходятся вместе, задумчивое выражение появляется на секунду и исчезает в следующий момент. Она хотела что-то сказать. Может быть, что-то спросить.
Осыпав ее челюсть серией легких поцелуев, я поддаюсь своему любопытству и спрашиваю:
— Что?
— Хм?
— Скажи, что ты собиралась сказать.
— О, ничего. Я просто… ну… Пакс и Пресли. Вся их ситуация. Это такое безумие, правда? Я имею в виду… Пресли беременна. Думаешь, Пакс сейчас там, просит ее выйти за него замуж. Черт возьми. Это все так напряженно.
— Да. — Я осторожно соглашаюсь, удивляясь странной нотке в ее голосе.
— Это просто заставило меня задуматься.
— Это заставило тебя задуматься, что бы произошло, если бы на их месте были мы?
Она кивает.
— Я бы женился на тебе хоть завтра, Элоди Стиллуотер, с ребенком или без него.
— Ты сумасшедший. — Но она краснеет, и застенчивый оттенок ее щек прекрасен.
Я хочу укусить ее. Хочу, блядь, съесть ее. Поглотить целиком, пока не присвою ее всю себе, и мы оба не перестанем существовать. Тишина была бы прекрасна. Только я и Элоди, души, сплетенные воедино, плывущие по черному морю.
— Лично я думаю, что нам стоит подождать, — говорю ей, заправляя за ухо прядь ее волос. — Я не хочу ничего, кроме жизни с тобой. И хочу наслаждаться каждым аспектом этой жизни. Это значит — проживать все это. Встречаться. Влюбляться. Мы наслаждались этими моментами. Теперь мы можем наслаждаться совместной жизнью в нашем собственном доме. Нам предстоит учиться в колледже, отправиться в путешествие и пройти через миллион других приключений, прежде чем мы с головой окунемся в брак. Мы подобны бабочкам, — говорю я ей, еще раз сжимая ее попку. — Наша жизнь ужасно коротка. Мы рождаемся, голые и кричащие, и не успеваем оглянуться, как уже уходим в бездну. Я хочу смаковать каждый опыт, который мне доведется разделить с тобой на этой земле. Хочу прожить с тобой каждый день по кусочкам. В хорошем и плохом. Важном и бессмысленном. Я планирую смаковать тебя, как темный шоколад. Каждая микросекунда этой жизни с тобой будет неизгладимо вписана в мою душу перед смертью. Если буду торопить события, это не принесет нам пользы…
Элоди прерывает меня поцелуем. Глубоким. Мощным. Захватывающим. Она на вкус как мед, и весна, и солнечный свет, и все то хорошее, о чем я никогда не думал. Закончив со мной, она задевает кончик моего носа своим, а затем прижимается лбом к моему, мурлыча себе под нос.
— Тебе нравится, когда люди думают, что ты какой-то угрюмый, депрессивный художник…
— Я и есть угрюмый, депрессивный художник.
Она качает головой, смеясь.
— Не хочу тебя расстраивать, но на самом деле ты один из самых милых и романтичных людей, которых я когда-либо встречала. И можешь забыть о том, чтобы делать такое лицо, Рэн Джейкоби. Никакие гримасы не изменят этой правды.
— Если не прекратишь нести чушь, я брошу твою задницу на эту кровать, а затем стяну с тебя трусики, обхвачу руками твое горло и жестко трахну.
Глаза моей Малышки Эль становятся круглыми, брови подняты вверх к линии роста волос. Однако ее зрачки расширены. Она может быть притворно обеспокоена моей угрозой, но на самом деле мысль об этом ее заводит. Элоди милая. Такая чертовски добрая и заботливая, что у меня от нее зубы болят в самом лучшем смысле этого слова. Но это не значит, что она кроткая. В ее животе пылает огонь, который горит жарче, чем в аду. Ее темная сторона гораздо более захватывающая, потому что она неожиданная. Ей нравится, когда я бываю груб с ней. Нравится подчиняться мне. Нравится давать мне то, что я хочу. Даже сейчас я чувствую, как ее прелестная маленькая киска мокнет в трусиках, прижимаясь к моим бедрам.