ГЛАВА 24
ЭЛОДИ
— Это традиция. Ты должен.
— Ни хрена я не должен, — ворчит Пакс, косясь на Дэша. — Что ты вообще можешь знать? Ты же англичанин. Вы даже не празднуете День благодарения.
— Просто скажи что-нибудь, и мы сможем двигаться дальше. — Дэш фыркает, закатывая глаза.
Я оглядываю обеденный стол, и меня охватывает неожиданное тепло. Я ничего не делала на День благодарения, с тех пор как была жива моя мама. Обычно это были только мы с ней. Отца никогда не было рядом на праздники, где бы мы ни находились, и нам это нравилось. Мы с мамой готовили гигантские порции жареной индейки и отправлялись есть их на пляж, в парк или на озеро. На Рождество мы ели попкорн, смотрели фильмы и дарили друг другу маленькие дурацкие подарки, которые делали своими руками. После ее смерти я старалась на праздники бывать дома с друзьями. Это было безопаснее, чем прятаться в своей комнате, когда по дому бродит пьяный отец.
Сегодня я с друзьями, и впервые за целую вечность меня ждет прекрасное будущее. Стол перед нами стонет под тяжестью приготовленной нами еды.
Невероятно, но Рэн взял на себя ответственность за индейку. Он не только не сжег ее, но она выглядит и пахнет просто потрясающе: мясо уже срезано с костей и сложено в стопку, готовое к употреблению. Дэш и Кэрри приготовили запеканку из зеленой фасоли и кукурузный хлеб. Я поджарила картофель, морковь и брюссельскую капусту. Пакс отвез Пресли к ее отцу, и они пробыли там почти все утро — на такой компромисс пришлось пойти, чтобы отец был доволен, — так что они избавились от большей части тяжелой работы, когда дело дошло до приготовления еды, но Паксу все же удалось сделать пюре из картофеля, а Пресли приготовила галлон подливки, которая пахнет так вкусно, что мне хочется налить ее в бокал и, черт возьми, выпить.
— Отлично, — говорит Пакс, хмуро оглядывая стол. — Я благодарен за то, что мне приходится заниматься подобной ерундой только раз в году. И… благодарен, что могу делать это с вами, идиотами, — добавляет он с неохотой.
— Это мило, — говорит Кэрри. Сидя по другую сторону Пакса, она чокается своей бутылкой пива с его бутылкой, поддразнивая: — Мои чувства в точности совпадают. Но я выражусь немного деликатнее. Я благодарна за друзей, которые мне так же дороги, как и семья. Благодарна за потрясающую еду и красивый дом, в котором можно собираться. И благодарна за все грядущие приключения…
— Ладно, ладно. Ты не выиграла «Оскар». Это не гребаная благодарственная речь, — ворчит Пакс. — Джейкоби. Ты следующий.
— Я благодарен, что здесь нет моей сестры-засранки. — Он невозмутим. Говорит это каждой клеточкой своего существа. Однако Рэн поделился и другими, гораздо более наглядными вещами, за которые он был благодарен этим утром, шепча их мне на ухо, лаская меня пальцами, пока я не кончила.
Его волосы в кои-то веки укрощены, зачесаны назад густыми, пышными черными волнами, искусно спадающими на лицо. Пятен краски, которыми обычно покрыта его кожа, нигде не видно. Рукава закатаны до локтей, рубашка, разумеется, черная. Когда Дэш что-то говорит, черты лица Рэна преображаются: рот расплывается в искренней улыбке, в поразительно зеленых глазах пляшет веселье, и мое сердце делает сальто назад от этого зрелища. Беззаботный. Спокойнее, чем был уже несколько недель. Рэн пребывает в хорошем настроении, с тех пор как вчера утром в новостях объявили, что Уэсли Фитцпатрик снова взят под стражу.
Теперь моя очередь. Мне есть за что быть благодарной, но на самом деле все сводится к двум вещам:
— Я благодарна своему отцу за то, что он отправил меня в академию Вульф-Холл. Если бы он этого не сделал, я бы никогда не встретила никого из вас, ребята. А теперь я очень, очень, очень благодарна, что он мертв.
Возможно, кто-то возмутился бы столь мрачным заявлением, но люди, сидящие за этим столом, понимают, что такое страдать от рук людей, которые должны были заботиться о них. Каждый из них преодолел в своем прошлом темное, поганое дерьмо, и двигается дальше.
— Я благодарна за желе, — говорит Пресли, отправляя в рот крошечную порцию десерта.
Она жаждала его последние несколько дней. Собственно, это все, что она может есть. Сегодня утром она пришла к завтраку очень бледной. Отец пытался уговорить ее съесть кучу еды на обед, и она вернулась в Бунт-хаус совсем зеленой. Желе, похоже, помогает.
Дэш прочищает горло и поднимает в воздух свой бокал с шампанским, держа его на весу.
— Я благодарен, что Пакс вызвался помыть посуду.