При упоминании порталов послышалось бормотание, но Доннел продолжил речь.
— План в том, чтобы с помощью порталов в Филадельфии достичь одного из нескольких тщательно выбранных маленьких городков. Все они расположены в хороших местах, где мы сможем ловить рыбу, охотиться и растить зерно, плюс дадут нам преимущества теплых зим и свободу от падающих звезд.
— Я думал, плохо уже то, что ты навязал нам свою дочь заместителем, — крикнул Майор. — Но теперь ты приказываешь нам основать поселение и стать фермерами!
— Я предлагаю вам возможность уйти с Сопротивлением, — поправил Доннел. — Если предпочтете создать новый дом в Филадельфии, это возможно. В этом городе иная, более простая энергетическая сеть, которая не причинит проблем.
— Уверен, что улицы Филадельфии вымощены золотом. — Голос Майора потяжелел от сарказма. — Ты ожидаешь, что мы…
Лед перекричал Майора.
— Блейз, этим летом действительно будет огненный шторм?
Я включила микрофон.
— Да. Прошлым летом из-за перепадов энергии возникало гораздо больше пожаров, чем в прежние годы.
— Чем именно вызваны перепады? — спросил Лед.
Тэд подсказал мне шепотом:
— Ячейки защитной энергетической сети перегружаются из-за поломок в системе.
— Пожары вызваны перегрузками ячеек защитной системы в результате нарушений, — повторила я. — Следующим летом она рухнет окончательно, и произойдет огненный шторм.
— Я мог бы принять твои слова всерьез, если бы количество пожаров выросло в пять или десять раз, — возразил Майор. — Но этого не произошло. Мы сглупим, если с криками сбежим из хорошего дома из-за пары лишних пожаров. Я…
Лед вновь перебил его.
— Я никогда не понимал, что произошло в Лондоне, почему тем летом весь город погрузился в огонь, но взрыв энергетической сети все объясняет.
Он взглянул на своих людей, затем кивнул и вновь обернулся к нам.
— Лондонское подразделение покинет Нью-Йорк вместе с Сопротивлением.
Майор рассмеялся.
— Ты так легко поддался уговорам, Лед? Доннелу достаточно свистнуть, и ты послушно бежишь.
Лед резко развернулся к обидчику.
— Мои люди были в Лондоне во время пожара. Все мы помним, как пламя окружало дома. Помним крики семей и людей, застрявших внутри. Как тлели стены, пока мы пытались включить портал и сбежать.
Он помолчал.
— Если бы ты, Майор, пережил это, то не отпускал бы шуточки, а паковал сумки. Если в Нью-Йорке разразится огненный шторм, у нас не будет возможности сбежать в последний момент, так как порталы здесь не работают.
— Порталы не работают из-за предательства его сына. — Майор ткнул большим пальцем в моего отца. — Свидетельство того, что мы не можем доверять суждению Доннела.
— Придет огненный шторм или нет, — заговорил Призрак, — в переселении есть свои преимущества. Мне нравится, как звучит «более теплые зимы» и «никаких падающих звезд». Слова о собственном поселении и зерновых тоже приятны.
К спору присоединился Блок.
— Призрак, ты не так стар, чтобы участвовать в боях на баррикадах, но я там был. На стороне гражданских имелось численное преимущество и оружие, но мы их выгнали. Мы героически дрались за этот город и победили, а сейчас ты хочешь, чтобы все сдались и ушли ради теплых зим.
Я взглянула на глав четырех подразделений, стоявших перед своими людьми. Лед объявил, что Лондон уйдет вместе с Сопротивлением. Остальные еще не сделали формальные заявления, но я понимала, что их решения уже приняты. Призрак уведет бруклинцев из Нью-Йорка. Блок удержит Манхэттен здесь во имя прежней славы. Майор оставит Остров Квинс в городе из гордости и эгоизма. Существует большая вероятность, что эти подразделения не умрут от пожара, поскольку перебьют друг друга, как только мы уйдем.
Я встала. Я знала, что не смогу переубедить Майора, но, возможно, ко мне прислушается Блок. Мне вспомнились слова Изверга, что я — слабое звено в броне Доннела. Слабое звено Блока — его племянники и племянницы, а также все остальные дети манхэттенского подразделения.
— Многие из сидящих здесь сражались на баррикадах, — начала я. — Я тогда еще не родилась, но слышала рассказы о вашей героической борьбе. Вы одержали великую победу, но в нашей нынешней жизни нет ничего великого. Вы завоевали город, но этот город разваливается.
Я обвела комнату рукой.
— Взгляните на детей. Они не знали славы ваших битв. Им досталась лишь жизнь, полная голода, холода и трудностей. Их существованием правит страх. Страх перед падающими звездами, ужас перед тем, что может произойти с одними или двумя взрослыми, способными их защитить, боязнь, что однажды нечего будет есть.