— Вот на него мы и смотрим. Хочу убедиться, что вы остались человеком.
— А почему вы не уехали?
— Так, мы же не подписали с вами все, что хотели и вы предложили мне стать вашим гостем. Я воспользовался вашим предложением.
— Странно. Я предположил, что после моего само заточения вы сочтете меня слабаком.
— Не слабаком, а человечным. И я рад, что в вас больше человечности, чем я ожидал. Если бы вы были больше Повелителем Смерти, чем человеком, вот тогда бы я мог и уехать. Может, позавтракаем? На завтрак подадут иллюмиэль. Вы очистите воду?
Я улыбнулся и ответил:
— Конечно. Пойдемте, на этот раз я ее лично очищу.
За завтраком, я все же решился задать вопрос Аталлаилу:
— Скажите, а почему вы начали свое обращение к эльфам, когда Великий Князь светлых эльфов уже покинул поле боя?
— Потому, что его я не считаю ослом.
— Мне тоже показалось, что он умнее остальных светлых эльфов, с кем мне довелось общаться. — ответил я.
— Дело не в том, что он умнее. Дело в том что нельзя стать правой рукой Хранителя, не получив на это разрешение самого Хранителя. Хранитель всегда выбирает того, кто, по его мнению, самый лучший из всей расы и больше подходит для этого титула. И в нашем случае это лучшие из худших.
— Вы имеете ввиду и себя тоже или это вы так говорите о Великом Князе светлых?
— Я имею ввиду и себя тоже. Эльфы давно потеряли себя. Как светлые, так и темные.
— Что вы имеете ввиду?
— Светлые возгордились и вознесли себя над другими расами, считая себя, чуть ли не богами, а темные настолько углубились в разрешении конфликтов и споров между другими расами, что превратились в актеров, и дипломатов, забывших свой собственный характер. К нашему счастью, уже больше тысячи лет нет никаких серьезных конфликтов и новое поколение у нас рождается со своими характерами, хотя мы все же преподаем им искусство дипломатии и наставляем их на тот путь, который уготовил нам Создатель.
Но все же мы тоже потеряли себя. Поэтому и я лучший из худших, как и Римуил кин Сирендал Великий Князь светлых эльфов. Он тоже помнит о том, как должны вести себя эльфы и о том, что все эльфы должны ценить всю жизнь, какая только есть на Эратионе. Но он решил пойти по другому пути перевоспитания своих подданных и вот, что из этого получилось. Однако нам с ним повезло.
— В чем же? — удивился я.
— В том, что появились вы император.
Я недоуменно уставился на него.
— Ну, для нас, темных эльфов, вы, как образец того, какими должны быть мы. Вы честны, справедливы, желаете мира добра, процветания, и всеми силами добиваетесь этого, при этом, не теряя себя. Однако вы и не позволяете обращаться с вашим народом неподобающе. Поэтому вы для темных пример того, какими мы должны быть, а для Римуила вы замечательный предлог изменить всех светлых и их отношение к другим расам. Ведь убить Повелителя Смерти, это начать новую великую войну рас. А значит, эльфам придется признать вашу силу и вашу значимость. Правда, пакостить они будут, но уже в сферах влияния, торговле и политике. Будут очернять ваше имя и поступки в глазах остальных. Но Римуил сделает то, что задумал и, надеюсь, ему удастся изменить свой народ. Поэтому не удивлюсь, если вам в ближайшее время доставят Иленсиила. — сказал Аталлаил и положил себе в рот еще один кусочек иллюмиэля, вымытого священной водой, закрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке. На этот раз, остатки привезенного иллюмиэля, ели уже все мои живые приближенные и все темные эльфы с такими же блаженными улыбками на лицах.
Я понимал, что Аталлаил все это время пытался мне, что-то сказать, но никак не находил время и предлога для этого, а я сам не торопил его, но доев иллюмиэль, Великий Князь все же решился:
— Скажите, а кто делал ваш флаг, который развивается на вашем замке?
— Я не могу вам ответить на этот вопрос без согласия тех, кто его делал, а обращаться к ним с вопросом, я не стану. Я причинил им слишком много боли. — ответил я, а в голове услышал голос Немезиды:
— Можешь рассказать ему. — на душе, как-то сразу стало легче. Я думал, что после того, что я сотворил, я больше никогда не услышу ее голоса. Но мои размышления прервал Аталлаил:
— Можете и не отвечать, я и так догадываюсь, кто мог сотворить такое чудо.
Поев, я обратился к Гериндорфу:
— Ты подготовил то, что я просил?
— Да, император. — ответил он.
— Тогда завтра с утра общее построение.
— Тут, ко мне подходил граф из Мирдрамара, которого выпустили из ямы. — замялся Гериндорф.
— Как он?
— Да, все нормально, оклемался, вроде.