Чтобы еще лучше скрыть личность, Кериан стянула свои густые волосы в конский хвост и принялась пилить их кремниевым ножом. Через несколько минут ее всеми узнаваемая золотая грива исчезла. Глина скрыла цвет ее волос и заставила их торчать на голове клочьями во все стороны. Она сомневалась, что даже Гилтас узнал бы ее.
Однако, ко второму дню в лесу, даже выносливость Львицы подверглась мучительному испытанию. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ела или пила. Перепрыгивая через еще один испорченный ручей, она едва не упала лицом на другую сторону. От пустоты в желудке ее голова плыла. И, тем не менее, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать идти. Если она собиралась выжить, ей нужно было убраться из тени Налис Арен.
Дикие животные явно бежали в более благотворное окружение, и то же самое, похоже, касалось ее собственного племени. Многие кагонестийцы не присоединились к походу в изгнание, вместо этого выбрав остаться в своем любимом лесу, хоть и оккупированном. Кериан ожидала обнаружить какие-то их следы, но за два дня непрерывного поиска ничего не нашла.
В середине второго дня ветер донес до нее запах: гоблины. Его ни с чем нельзя было спутать. Она немного подумала, определила направление и осторожно направилась в сторону источника.
Вокруг разрушенного ствола гигантского дуба расположился лагерем отряд гоблинов. Кериан презирала этих вонючих тварей. Они были отъявленными трусами, а еще неракцы пользовались их услугами как наемников. Рыцари относились к ним, как к расходному материалу, но гоблины, похоже, ничего не имели против, пока им разрешали заниматься грабежами по окончании битвы.
Не удивительно, что эти гоблины были ворами. Поляна была завалена явно добытыми нечестным путем вещами. Роскошные ковры и гобелены лежали рядом с грудами смятых металлоизделий; латунь, медь и серебро были отсортированы в отдельные кучки. В кустах стояла мебель, с любовью вырезанная квалинестийскими мастерами, ее когда-то изящная обивка была перепачкана. Над всем этим повисла пелена синеватого дыма от костра, стоял запах приготовленного мяса и кисловатый аромат разлитого вина.
Пять гоблинов расположились лагерем у дуба. Двое спали, храпя точно лягушки-быки. Двое шумно спорили над грязным клубком одежды. Последний раздувал дымящийся костер. Рядом с костром стоял сделанный со вкусом металлический стол, на нем были кувшины с вином, хлеб, фрукты и разная другая еда. При виде такого изобилия желудок Кериан свела судорога.
Ей требовалась еда. Более того, она не могла позволить себе шмыгнуть в кусты и оставить этих негодяев продолжать грабежи. Сделанный Кериан кремниевый нож был бесполезен против доспехов гоблинов. Ее копья могли оказаться более успешными против их глаз и лиц. Так или иначе, она атакует. Разве не именно это говорила она Гилтасу, что им следует делать — нападать на тех, кто осмелился вторгнуться в их земли? Любой удар по врагу, неважно, сколь малый, стоил того.
Идея обрела вид. Возможно, она сможет выманить одного, освободить от оружия и использовать его против остальных. Даже если у Кериан не получится убить их всех, она, по крайней мере, могла бы скрыться с частью их провизии.
Она бесшумно залезла на дерево и затаилась на ветке, балансируя на кончиках пальцев, готовая к прыжку. Кериан несколько раз сглотнула — у нее пересохло в горле — а затем издала пронзительный стрекот, песнь золотистого фазана. Ни один гоблин не мог устоять перед соблазном раздобыть самую крупную (и редчайшую) пернатую дичь в Квалинести.
Ближе всех к ней находился гоблин у костра. Он повернулся на звук. Кериан позвала снова. Гоблин бросил палку и направился к ней, двигаясь с нелепым подобием скрытности. Она позвала еще раз. Спорившие гоблины не заметили уход своего товарища. Они были слишком заняты перетягиванием двуручной серебряной урны.
Кериан подождала, пока добыча не оказалась прямо под ней. Затем, подобно молнии, она спрыгнула позади гоблина. Кериан одной рукой схватила его за подбородок, а другой провела кремниевым лезвием по горлу. Из перерезанных вен хлынула кровь, и гоблин упал, не издав ни звука. Она забрала у мертвого врага меч. Тот был грубым, но Кериан почувствовала себя лучше с оружием в руке.