Веймарк взвел тетиву при помощи железного рычага снизу передней части ложа. Скрытая тетива согнула стальные плечи арбалета и со слышимым щелчком встала на замок. Не издав ни единого звука, кроме тихого щелчка при спуске вощеной тетивы, арбалет отправил в дальнюю цель свой черный снаряд.
Веймарк протянул арбалет Британ и принес мишень. Бумажный диск был не шире ее ладони, но острие болта пронзило точно его центр.
Лорд Лайфскил, наблюдавший скорее за Британ, чем за этой демонстрацией, сказал: «Попробуй».
Взведя тетиву, Британ уперла оружие в плечо. Темный туннель прицельной трубки делал свежую белую мишень заметной, как маяк. Ее болт ударил ниже цели, порвав мешки с песком. Неплохо для первого выстрела из незнакомого оружия.
Лайфскил отослал ремесленников. Когда те ушли, он сказал Британ, что арбалет теперь ее. Она знала, что это еще не все. Хозяин Черной Резиденции не дарил подарков.
«Отправляйся в Южный Регион, найди предводителя эльфов в маске и убей его», — сказал он с несвойственной прямотой. — «В арсенале есть обтянутый кожей ящик. В нем лежат различные болты для этого оружия. У каждого есть особое применение».
Те, которыми воспользовались она с Веймарком, звались шепчущими болтами, летавшими бесшумно на эффективную дальность до двухсот метров. Были также болты «молния», которые могли пронзить с сотни метров двухсантиметровую пластину стальных доспехов. Огненные болты, пропитанные зажигательной пастой, воспламенялись через три секунды после выстрела. Болты «зуб дракона» имели покрытые ядом скользящие наконечники.
«Используй болты „зуб дракона“ лишь, когда увидишь в прицеле мятежника. Любая царапина приведет к смерти в течение дня. Рана поглубже, и жертва протянет час. Вонзи болт в его плоть, и он будет мертв, прежде чем его голова коснется земли. Ты отправляешься сегодня».
«А моя поддержка?»
«Никакой. Найми, если потребуется, носильщиков или проводников. Убей их, когда больше будут не нужны. Понятно?»
Она поняла. Несказанным, но понятым ими обоими было, что Британ должна добиться успеха или умереть.
Он ушел, оставив Британ одну в огромном внутреннем дворе. Ветер трепал ей волосы и швырял в лицо. Ей дали второй шанс. Она не подведет. На кону была ее честь, как Эверайд, как и сама жизнь.
Не будучи особо одаренным воином или отважной в общепринятом рыцарском значении, Британ давно поняла, что ей никогда даже не приблизиться к сравнению с деяниями ее прославленного отца. Ей было предназначено оставить свой собственный след, так что она выбрала другой путь, отличный от славы на поле брани. Лорд Бернонд не одобрял выбор своей единственной дочери присоединиться к ордену Лайфскила. Давно вышедший в отставку, он проводил дни в своем поместье близ Лемиша как любой успешный старый командующий, преследуя бандитов, устраивая банкеты на годовщины своих побед, охотясь и тренируя солдат. Скрытые кинжалы и отравленные чаши иногда могут быть необходимы, говорил он, но настоящий воин не ищет их. Он сравнивал Черную Резиденцию с надгробием и клеймил ее домом без чести. Британ бросила вызов его осуждению и выбрала свой собственный путь. Если он пролегает в тени надгробия, пусть так и будет.
Озаряемая вспышками молний, она приложила к плечу новый арбалет и отправила третий, последний, шепчущий болт точно в центр мишени.
6
Путешествие в Самустал большей частью прошло в молчании. По природе своей молчаливые, кагонестийцы между собой общались жестами и мимикой. Пленным неракцам мало что было сказать, да и почти не оставалось дыхания для разговоров. Охранявшие их эльфы заставляли их двигаться, позволяя делать лишь короткие остановки для приема пищи, воды или отдыха.
Между собой, люди окрестили своего тюремщика в маске Пугалом из-за ободранного внешнего вида. По его речи и манерам было очевидно, что он — эльф, и люди недоумевали, почему он так тщательно скрывается. Недалеко от их пункта назначения, когда они пересекали речушку с крутыми берегами, сержант Джералунд мельком под лохмотьями увидел самого эльфа.
В далеком прошлом, Беседующий с Солнцем отряжал лесные патрули, чтобы инспектировать мосты, дороги и туннели в своем королевстве и поддерживать их в хорошем состоянии. Эта необходимая служба игнорировалась наводнившими Квалинести захватчиками. Когда Джералунд, замыкавший цепочку пленников, уже почти перешел мост через Клеймор Крик, он почувствовал, как доски уходят у него из-под ног. Он вскрикнул, ожидая разбиться вдребезги о булыжники в двадцати метрах под ним. Вместо этого, он внезапно повис, болтая в воздухе обутыми в сапоги ногами.
Задыхаясь, он посмотрел вверх. Пугало одной рукой схватил лиану, соединявшую связанные запястья Джералунда с запястьями впереди стоявших. Другая его рука сжимала руку пленника впереди Джералунда.
«Тяните!» — приказал он, стиснув зубы от усилия удержать полный вес человека.
Пленники с кагонестийцами напряглись, вытягивая Джералунда. Сержант взобрался на мост и встал на руках и коленях, тяжело дыша и дрожа от облегчения.
Он посмотрел наверх, разглядывая стоявшую над ним фигуру в лохмотьях. «Ты сильнее, чем выглядишь».
Джералунд резко осекся. Ряса Пугала разошлась на животе. Прореха в обносках открыла не бледную кожу или проступающие ребра, а ярко-красную плоть, испещренную воспаленными рубцами.
Это видение длилось лишь секунду. Кагонестиец рывком поднял Джералунда на ноги, и колонна пленников двинулась дальше. Тем временем, Пугало скрылся среди деревьев, оставив Джералунда размышлять над смыслом увиденного.
Их тюремщик в маске был очень серьезно обожжен. Его плоть выглядела как шкура картэйской береговой ящерицы. Если и в остальном он был чем-то подобным, не удивительно, что он кутался с головы до пят. Будучи солдатом, Джералунд знавал много изуродованных людей. Закоулки любого гарнизонного города кишели людьми с отсутствующими руками, ногами, конечностями, глазами. Подобного можно было ждать от тех, кто выбрал своим ремеслом драку. В худшем случае, они оканчивали свои дни, попрошайничая. Но те были людьми, а не эльфами. Изуродованные эльфы были редкостью по одной простой причине: обычно они накладывали на себя руки. Джералунд знал квалинестийского офицера, потерявшего руку в сражении, предшествовавшем падению Драконицы Берил. Тот парень бросился с высокой башни, как только у него хватило для этого сил. Одержимые красотой и безукоризненностью, эльфы не выносили уродства. Лишь кагонестийцы были другими. Со своими рисунками по телу, татуировками и ритуальными шрамами, казалось, они наслаждались искаженным внешним видом.
Пугало вырос в городе, Джералунд был в этом уверен, но он был тут, в ужасных рубцах, и все еще живой. Для человека подобное существование было бы болезненным; для эльфа же оно было немыслимым. Плетясь со своими товарищами, Джералунд размышлял, почему этот эльф не покончил с собой.
Укрывшись за дубом, Портиос ощущал себя так, будто его тело обратилось в камень. Он полагал себя выше любого чувства стыда, но когда этот варвар взглянул на его обезображенную плоть, Портиос понял, что ошибался. Унижение свежим огнем пронзило его вены. Сильное, как затопившая Квалиност бурная река, оно наполнило его горло горечью.
«Великий Лорд?» — позвал Наларин, не видя своего предводителя. — «Великий Лорд, отряд двинулся в путь».
Портиос громко ответил: «Ступай. Я присоединюсь к вам».
Преданный кагонестиец ушел. Оставшись наедине, Портиос сел на камень и достал из кармана рясы небольшой швейный набор. Рожденный править Квалинести, он не был портным, но в последнее время у него было много практики в штопанье. Его стежки были неровными, но плотными и крепкими. Спустя несколько минут, его стыд был снова прикрыт.
Ко времени, когда показался Самустал, опустилась ночь. Казалось, тьма тяжело повисла над жалким городишком. Затянутое облаками небо сырым удушливым плащом прижимало вниз дымный воздух.