Она ещё вчера сообщила в домком об отъезде и оставила все рекомендации по уходу за растениями и многочисленными домашними питомцами бессменной председательше Августе Петровне - но всё же опять обошла квартиру, больше напоминающую музей природы, и в который уже раз ласково погладила амурского полоза Симу. Потом попросила всех по русскому обычаю сесть «на дорожку».
- Ну, с Богом! – скомандовал Александр Иванович и встал с любимого скрипучего стула, который он так и не собрался починить.
Виктор наблюдал за родителями с лёгкой молодой иронией. Иногда они казались ему детьми. Он взял тяжёлую спортивную сумку со множеством раздутых карманов и первым пошёл к аэролёту. В маленькой лёгкой машине они едва поместились вчетвером.
И вот цветущий балкончик остался внизу, и среди других разноцветных «колибри» аэролёт Погорельцевых с ласковым названием «Василёк» медленно поплыл в сторону космопорта. Виктор с каким-то новым чувством рассматривал знакомые места: родная Пушкинская улица, Светланская , бухта Золотой Рог, множество кораблей у причалов… Исторический центр города давно был превращён в Музей под открытым небом - там видны были конные экипажи, нарядные трамвайчики, артисты в костюмах Х1Х века расхаживали по бульварам, на площади шло какое-то представление… А дальше – уже за Покровским парком начинался Экоград, один из лучших в стране. Вся эта часть города как будто тонула в зелени и цветах – ярко-синими змейками блестели Первая и Вторая речки, на крышах невысоких домов и нарядных коттеджей сияли зеркала солнечных биобатарей. Небесными пятнышками выделялись бассейны самой разной формы, ослепительно сверкали огромные купола океанариума, аквапарка, детского учебно-развлекательного комплекса, а вдоль всего побережья тянулись песчаные пляжи и огороды с различными марикультурами.
Сверху Виктору всё казалось игрушечным, ненастоящим. Родители говорили о чём-то своём, а он просто любовался красотой морских и земных просторов и старался не думать о предстоящих экзаменах.
В космопорту Погорельцевы пересели на Быстролёт и уже через полчаса были в столице республики Аляска Ново-Архангельске. После присоединения к Советскому Союзу все старые русские названия были восстановлены, реконструирована часть старых построек, таких как дом главного правителя и Михайловский собор (это была третья или четвёртая реконструкция за почти трёхсотлетнюю историю существования собора) , и теперь в городе об американских хозяевах напоминали редкие вывески на английском да те жители, которые за десять лет, прошедшие с момента исторического референдума, всё ещё не выучили русский язык.
Теперь группе учёных во главе с профессором Погорельцевой предстояло осмотреть весь остров Баранова, выяснить, как решить имеющиеся экологические проблемы и подготовить научно обоснованный проект Экограда. Через два-три месяца должны были начать работу строительные бригады. Сроки, как всегда, были сжатые.
Расположились Погорельцевы в небольшой семейной гостинице. Лето только началось, на улице было прохладно, с Аляскинского залива дул порывистый ветер, и знакомство с городом решили отложить на следующий день. Елена Александровна готовилась к Тихоокеанской конференции и к встрече коллег, которые должны были прилететь через несколько дней. Всё, казалось, шло по плану.
На следующий день Александр Иванович проснулся первым. Он улыбнулся, вспомнив свой сон о каком-то школьном празднике. Дети приглашали его в хоровод, а он вначале не хотел идти, а потом взял кого-то за руку, закружился лёгким пёрышком и даже запел весёлую детскую песню. Александру Ивановичу казалось, что он ещё чувствует в своей руке маленькую детскую ладошку. Но когда он разжал кулак, в котором хранилось тепло этой приснившейся ладошки, он увидел неровно оторванный кусочек тетрадного листа со странными буквами. «Записка? – удивлённо подумал Погорельцев-старший, придирчиво разглядывая раритетный листок со всех сторон. – Наверно, Витькины проделки, он у нас любитель подшутить над родителями. Но откуда он вырвал этот лист? Ведь бумажные тетради давно уже не выпускаются…»