Кости показали сочетание: 18+12+34, что означало: «Вы будете приятно удивлены тем, как стремительно события приобретут благоприятный для вас оборот». Толкование было однозначным, поэтому я вернулась в комнату и сказала Лидии Петровне, что берусь за ее дело.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Вахрушева и, опередив мое следующее заявление, добавила: — Ольга говорила, что ваши услуги недешевы, она дала мне денег, чтобы я могла расплатиться. Вот посмотрите, этого достаточно?
Я взглянула на несколько купюр евро. Это было гораздо меньше, чем я получила за последнее дело, но значительно больше, чем хотела запросить сейчас. Я поняла, что именно на такую сумму Ольга Яковлевна Терентьева оценила хамство Вахрушева по отношению к своей персоне, и утвердительно кивнула головой.
— Так, теперь давайте обсудим детали, — убирая новенькие купюры евро в шкаф, сказала я. — Для начала мне нужны фотографии вашего бывшего мужа, если, конечно, у вас они сохранились, квитанции переводов алиментов и, желательно, медицинские справки, подтверждающие болезнь дочери.
— У меня они есть, — с готовностью сообщила Вахрушева. — Но само направление на операцию я вам отдать не могу, только ксерокопию. Ольга мне сказала, что все это может понадобиться.
— Давайте, — согласилась я и удивилась прозорливости Терентьевой. — Да, Лидия Петровна, напомните мне телефончик вашей подруги, мне не помешает поговорить и с ней.
Вахрушева достала из сумочки записную книжку и небрежно отбросила опустевший теперь ридикюль в сторону. Я невольно улыбнулась тому, как бережно Лидия Петровна прижимала к себе сумку, пока в ней лежали деньги, и как швырнула ее сейчас. То, что я зарабатывала за несколько дней, было для Вахрушевой целым состоянием. Теперь мне предстояло выяснить, что значат деньги в жизни ее бывшего мужа, и в зависимости от степени его жадности предъявить ему соответствующий счет в пользу бывшей жены.
Я проводила Лидию Петровну и тотчас стала выстраивать в голове план оперативных действий. Была уже вторая половина дня, поэтому свое знакомство с Николаем Константиновичем Вахрушевым я решила перенести на завтра. Однако сидеть без дела я не могла, такой уж у меня характер: едва новая работенка находила меня, я тут же, как одержимая, бросаюсь ее выполнять, невзирая на дни недели, погоду, лунные и солнечные затмения, а также мировые катаклизмы. Я решила, что могла бы сегодня поговорить с Ольгой Терентьевой, послушать ее версию противостояния бывших супругов Вахрушевых.
Интуиция подсказывала мне, что необходимо явиться к моей старой знакомой без предварительного звонка, не дав ей подготовиться к нашей встрече. Я сравнила номер телефона, который мне дала Лидия Петровна, с тем, который у меня был, удостоверилась, что Ольга Яковлевна проживает там же, где мне доводилось с ней встречаться, и без промедления вышла из дома.
На лобовом стекле моей бежевой «девятки» появилась нарисованная черным маркером черепушка. Это обстоятельство заставило меня внимательно оглядеть машину снаружи и осмотреться по сторонам. Во дворе было безлюдно, что вполне объяснимо: в такую жару даже старушки не вылезали из своих квартирок, потому лавочки и пустовали. Кто-то, не опасаясь свидетелей, мог легко не только нарисовать угрожающий знак, но и проколоть шины или даже подложить бомбу.
Вопреки моим предположениям резина оказалась целой, замки на дверях целыми, а днище свободным от посторонних предметов. Я открыла дверцу, достала губку, включила дворники и стерла чье-то художество. Скорее всего, это просто хулиганили местные пацаны, но смутное предчувствие того, что некто обиженный объявил мне войну, закралось в душу. Нет, меня это нисколько не испугало, а только вызвало насмешку, поскольку серьезный для меня противник не может и не должен так глупо себя вести.
Я свернула на улицу Зарубина, а затем въехала во двор девятиэтажки. Несколько месяцев назад Терентьева постоянно твердила о том, что к лету обязательно переедет в район набережной, причем выберет такую квартиру, чтобы окна непременно выходили на Волгу. Я вполне понимала ее желание, поскольку окна ее теперешней квартиры, находящейся на первом этаже, смотрели на мусорные контейнеры. Естественно, для такой творческой натуры, как Ольга Яковлевна, подобный пейзаж был просто невыносим. Я помнила, что Терентьева закончила архитектурное отделение Тарасовского политехнического института, занималась дизайном офисных помещений, а потом организовала свое рекламное агентство. Теперь мне не давала покоя мысль о том, что уж больно гладко для выпускницы сельской школы сложилась у нее карьера! Вот и земляк ее, Вахрушев, тоже в Тарасове хорошо развернулся…