— Н-да… Картина… А теперь — о делах Кавказа. Рассказывайте! — потребовал Ленин.
В те дни Совет Народных Комиссаров обсуждал положение дел на Кавказе, и Камо несколько раз встречался с Лениным, побывал и у него дома. Надежда Константиновна тоже дотошно расспрашивала о кавказских делах, о своих тамошних друзьях.
Камо повидался в Москве с товарищами по подполью, которые теперь создавали новые государственные и общественные организации, налаживали работу предприятий, культурно-просветительных учреждений, школ и больниц. Многие из старых друзей занялись формированием первой в мире регулярной рабоче-крестьянской Красной Армии.
А для Камо подполье еще не кончилось! Обратно он вез из Москвы крупную сумму партийных денег и постановление Совета Народных Комиссаров о назначении чрезвычайным комиссаром Кавказа председателя Бакинского Совета Степана Шаумяна.
Добрался тогда Камо до места благополучно, с честью выполнив поручение ЦК, и снова с головой окунулся в боевую партийную работу. И вот теперь он снова в Москве…
В коридоре послышались шаги: появился тот, кого с таким нетерпением ждал Ленин! Он дружелюбно кивнул застывшей на месте Ане и робко постучал в дверь кабинета.
— Войдите, войдите! — подал голос Ленин.
В открытую дверь Аня увидела, как Владимир Ильич положил перо на стол и быстрым шагом пошел навстречу вошедшему:
— Здравствуйте, товарищ Камо! — Ленин протянул гостю руку, а другой обнял его за плечи.
«Счастливец… Интересно, кто же он такой?» — с завистью подумала Аня о кавказце.
Квартира Владимира Ильича находилась тут же, в Кремле, совсем близко от его совнаркомовского кабинета. Из маленькой передней, где стояла вешалка и висело над тумбочкой овальное зеркало, дверь вела в столовую. Здесь, за круглым столом, накрытым клеенкой, обычно принимали гостей.
— Посмотри, Надюша, кто к нам приехал! — пропустив Камо вперед, сказал Ленин и, взяв из его рук плащ, повесил на вешалку.
— Камо, — всплеснула руками Надежда Константиновна и дружески обняла гостя. — Когда? Как? Впрочем, чуточку подождите. Сейчас сядем пить чай и поговорим не спеша, как давно с вами не говорили, — сказала Надежда Константиновна и начала хлопотать у стола.
Камо всегда трогало, с какой непосредственностью она с первого же дня приняла его необычное имя и попросту произносила его, без прибавления слова «товарищ».
Заговорщически призвав Владимира Ильича к молчанию, гость развернул свой сверточек и поставил на стол кувшинчик с ореховым вареньем.
— Смотри, что делается! — вернувшись с горячим чайником и тонко нарезанными ломтиками хлеба на тарелке, сказала Надежда Константиновна и, оторвав наклеенную на кувшинчике бумажку, с улыбкой протянула ее Владимиру Ильичу. — Варенье «фабрики тети Камо»… Слышишь, Володя? А ведь придется национализировать эту фабрику! — Обычно сдержанная и молчаливая, сейчас Надежда Константиновна была оживлена и с удовольствием шутила.
— Придется! — засмеялся Ленин. Но тут же серьезно спросил: — Как же вы, батенька, сумели это привезти в целости и сохранности через все ваши столь трудные пути-дороги по морю и по суше?
— На левой стороне груди, Владимир Ильич, за пазухой. Пока я был жив, и с вареньем ничего не могло случиться!
После чая, как Камо и ожидал, Ленин забросал его вопросами.
Чтобы как можно полнее ответить на них, он повел рассказ с самого начала.
— Тринадцать человек перебралось нас из Баку в Астрахань: Серго Орджоникидзе, его жена Зинаида Гавриловна, жена Алеши Джапаридзе, Варо, и другие товарищи…
При упоминании имени Алеши Джапаридзе Владимир Ильич и Надежда Константиновна грустно переглянулись. Оба они были потрясены гибелью 26 бакинских комиссаров, и каждое упоминание о них бередило свежую рану.
Камо замолчал.
— Дальше, продолжайте дальше, — после минутной паузы попросил Ленин. — Эта боль по нашим погибшим товарищам никогда не пройдет! Положение коммунистов на Кавказе особенно трудное, потому что кругом их предают меньшевики, вступившие в прямой союз с интервентами и контрреволюцией. Ну, об этом не сейчас, позже! Говорите.
— В Тифлис нелегально пробрался Серго Орджоникидзе. Он привез директивы ЦК по вопросу подготовки и проведения вооруженного восстания. Несколько совещаний он провел с членами Кавказского краевого и Тифлисского комитетов партии. Большей частью скрывался у меня. Пробраться в Советскую Россию через Северный Кавказ теперь невозможно: Деникин отрезал все пути. Из Тифлиса мы поехали в Баку, и там Анастас Микоян организовал нашу переброску через Каспий в Астрахань.