Удачная формула, беспроигрышная: возьми обиженную девушку, наступи на горло ее самолюбию охренительной самоуверенностью, добавь немножко посредственного флирта, взболтай, приправь сверху иронией и получи долгожданную реакцию!
– Надо же… А ты забавный. Шутки на троечку, но я в принципе и не думала, что в твоей прошивке имеется чувство юмора, – недовольно бурчит Хоук, попутно заглатывая кофе, и ее нос смешно морщится: видать, не понравился. – Гадость! – Сразу же подтверждает мою догадку Мэри.
Я хочу было предложить ей заказать что-то на свой вкус, но меня перебивает пронзительно громкий рингтон мобильного янки.
Телефон лежит рядом, поэтому успеваю заметить фото и имя звонящего до того, как брюнетка цапает гаджет тонкими пальцами. Далее у всех на глазах разворачивается дорама под названием «У меня есть парень, а ты меня бесишь», и я расслабляюсь. Не полностью, ведь с женщинами никогда нельзя быть до конца в чем-то уверенным. Однако будем откровенны: девушки, которым «без разницы», подобным образом себя не ведут.
Каждое слово, буквально выплюнутое пухлыми губками Мэри, призвано задеть, причем не просто соскочить, а оставить после себя след, что автоматически переводит меня на ступень выше в ее личном рейтинге, даже если американка ничегошеньки пока не осознает.
Пока я размышляю, янки заканчивает разговор, в два присеста расправляется с американо – непонятно зачем, ведь он ей не по вкусу – и встает из-за стола, намереваясь уйти.
– Кофе выпили. Считай, долг оплачен, – ворчит она, вроде как передразнивая меня, но я не успеваю ничего ответить: девушка уже уверенно мчится на выход.
Не паникую. Сижу, даже не думая дергаться, разве что слегка отодвигаю стул, чтобы развалиться на нем более фривольно. Но когда между программисткой и входной дверью остается лишь шаг, обращаюсь к девице на всю кофейню, чем ставлю в неудобное положение, ведь к нам мгновенно прилипает всеобщее внимание.
– Эй, янки, ничего не забыла? Вообще-то ты должна мне кофе. Если счет оплачу я – с тебя ужин!
Девушка неторопливо оборачивается, сверлит меня гневным взглядом и крайне заторможенно возвращается к столику. Достает из сумочки портмоне, открывает, но извлечь карту я ей не позволяю, перехватываю девичью руку чуть выше ладони. После гордо поднимаюсь со стула, нависая над «заблудшей» грозовой тучей.
Мой взгляд прицельный, цепкий, врезается в карие глаза непоколебимой уверенностью.
Девушка теряется, я усмехаюсь уголком губ и наклоняюсь ниже, совсем как в подворотне вчера.
– Люк, Джим… А ты не столь невинна, как мне казалось, – шепчу с легкой хрипотцой, стискивая женское запястье сильнее, но не причиняя боль. – Вчера просила остаться, а сегодня убегаешь. Нужно ли напомнить, что ты получила работу благодаря мне? И не только потому, что я провел тебя через охрану… – Многозначительно вскидываю бровь.
Если девица не тупая, смекнет, что на собеседовании произошло нечто важное. Нет? Ничего, я объясню. Позже.
Выдерживаю паузу, растягивая момент до неприличия, а затем отпускаю девчонку и с довольной рожей плюхаюсь обратно на стул.
– Ладно, расслабься, я оплачу. Не важно, кто это сделает, сегодня мы поужинаем. Заеду в восемь, и, если ты действительно хочешь от меня отвязаться, советую быть готовой. К тому же тебе не помешает помощь. В Сеуле туго с жильем, да и в мегаполисе ты плохо ориентируешься. Можешь, конечно, и дальше строить обиженку, обратиться к Люку, он не откажет. Однако поверь, его плата за помощь будет исчисляться совершенно иной валютой. – Демонстративно окидываю американку недвусмысленным взглядом, намекая на вещи вполне очевидные. – Не спрашивай, почему я уверен: тебе невдомек. Он кореец, как и я, это моя страна, мой город, я знаю людей, традиции, язык, а еще парочку отличных риелторов, и, как ты наверняка уже успела убедиться, моими помыслами зачастую движет искреннее желание помочь. А теперь – все. До вечера. – И, хитро улыбаясь, жестом подзываю официантку, вручая ей свою кредитку.
– Ты так мило приглашаешь меня на свидание, прямо не могу. Мне стоило бы вести себя чуточку сдержаннее, учитывая, как много ты для меня сделал, – отвечает Мэри и верещит что-то еще.
От ее откровенных кривляний у меня сводит скулы и щиплет язык. Я готов разразиться нецензурной бранью, но из образа не выхожу, оставляя грубые словечки за кадром. Почему я уверен, что девушка паясничает? Но я же видел Мэри вне зоны комфорта.
Знаю, как она говорит, смотрит, а потом быстро моргает, если не понимает происходящего, как улыбается и чуть отводит взгляд в сторону, если смущена… и даже как злится. Но, несмотря на примитивность игры, девчонка заслуживает балл за находчивость, поэтому один – один.