Син сложила руки на груди и отошла от зеркала, давая понять, что больше не намерена делать ничего из того, что скажет Ли. Грослин по-прежнему смотрела на полицейского, однако тот проигнорировал её просьбу. Только Минни оставалась сидеть на корточках, ощупывая что-то в нижнем левом углу зеркальной стены.
— Мин, что ты там делаешь? — поинтересовалась Синайя. — Хватит, ничего там нет…
— Нет, там что-то есть. Точно. — Минни прижалась щекой к прохладному серебряному стеклу. — Я слышу, за зеркалом что-то шуршит…
— Ну-ка, подвинься, — Медичи присел рядом с бывшей любовницей, и тоже стал прислушиваться к происходящему по ту сторону зеркала. Мгновением позже, он подтвердил слова шатенки:
— Да. Похоже, что это мыши…Значит, стена всё-таки двойная, иначе откуда там воздух, чтобы грызуны могли выжить?
— Ну и как нам попасть туда? Не по потолку же пройтись? — Син мимоходом стукнула противоположную стенку тупика маленьким кулачком. В той что-то ударилось о стену в ответ. В то же мгновение, зеркальная плита чуть съехала вправо…
Минни с визгом отскочила от зеркала, в котором отразилось её белое, как мел, лицо, с огромными карими глазами. Медичи, буквально «отпрыгнувший» от зеркала на целых полтора метра, также скривился — но уже от брезгливости: вместо ожидаемых молодыми людьми мышей или крыс, из образовавшегося узкого проёма посыпались десятки противных тёмно-коричневых и чёрных жуков-многоножек, с внушающими отвращение и страх игольчатыми хитиновыми спинками.
— Что случилось?! — воскликнул Медичи. — Кто-то из вас делал что-нибудь? Как открылось зеркало? — сыпал слегка ошарашенный детектив вопросами, пытаясь скрыть за агрессивным любопытством древний человеческий страх к жителям «подземелья». Одновременно с этим он нещадно давил сверкающими ботинками несчастных насекомых, оставляя на полу светло-оранжевые и желтовато-белые липкие разводы.
Минни и Гро почувствовали, что их сейчас в очередной раз вырвет (вообще, рвотный рефлекс с недавних пор стал неотъемлемым спутником в их неординарном путешествии). Син с Медичи более-менее держались, но и они испытывали крайнюю степень отвращения к многолапым жутковатым созданиям, которых с каждой секундой стараниями Медичи становилось всё меньше и меньше.
— Так кто что сделал? — снова спросил Ли, «додавливая» последних двух жуков с явным неудовольствием.
— Я ударила в стену напротив, там тоже что-то «хрустнуло», — медленно проговорила Син, наблюдая за действиями Ли.
— Мы это уже проходили, — откликнулась Грослин. — Наверное, надо снова надавить на стену втроём — тогда дверь откроется. — Девушка плавно «отклеилась» от холодного мрамора и сделала пару шагов по полу, очищенному от пребывания ползучих гадов. Вслед за ней Минни проделала ту же операцию. Син пожала плечами, мол, ей было уже абсолютно плевать, что делать дальше — лишь бы вся эта история поскорее закончилась.
— Вперёд, леди! — Бодрым голосом произнёс Медичи и жестом указал на противоположную сторону «тупика». — Если что, я всегда рад помочь, — с иронией добавил он.
Минни повернулась к нему, в её глазах читалась неприкрытая злоба:
— Как ты можешь быть настолько циничным, Ли?! Ты только что видел, что находится за той стеной. Неужели ты думаешь, что мы пойдём туда, где полным-полно мерзких, и возможно, смертельно-ядовитых жуков???
— Минни, проснись — ты забыла, с кем разговариваешь? Не трать понапрасну силы, — устало ответила Грослин и обняла готовую разрыдаться сестру за плечи. Син посмотрела сначала на них, потом перевела взгляд на Медичи.
— Действительно, Ли? Ты же тоже вроде недолюбливаешь червяков, так может, и не стоит нам соваться туда, а? Ради твоего же блага? Вдруг, они учуют чей-то «парфюм» — и не смогут остановиться? — Девушка озорно подмигнула полицейскому, в то время как Медичи отчаянно хотел и боялся встретиться с Наследством Кроу. За несколько секунд колебание в нём возросло до абсолютного предела, когда он с криком кинулся на противоположную зеркальной стену:
— А-а, да чёрт бы вас всех побрал!!!
От неожиданности все трое расступились, освобождая проход для внезапного порыва полицейского. Тот бросился на стену и начал буквально «вдавливать» её внутрь, изо всех сил напрягая мышцы своих хотя и стройных, но весьма сильных рук. Та постепенно начала поддаваться, и вместе с этим зеркало медленно, но верно начало увеличивать образовавшийся проход, издавая при этом душераздирающие скрипы, словно петли, на которых оно крепилось, не смазывали уже лет сто.
Шуршание за зеркалом продолжало увеличиваться, как продолжал увеличиваться и поток сыплющихся из него насекомых. Девушкам стало тесно рядом друг с другом: близость к стене не спасала, потому что жуки на полу образовали уже довольно приличный слой, отчего звуки, издаваемые их крохотными ножками и лапками — стали громкими и слились в один полноценный «хор», в котором отчётливо различались «ноты» каждого отдельного насекомого. Наконец, Медичи вдавил стену до упора, и вместе с тем послышалось очередное громкое щёлканье, после чего зеркало полностью отделилось от стены и рухнуло на пол, высвобождая из себя целый океан разнообразных — крылатых и кольчатых насекомых.
Все без исключения громко закричали, когда почувствовали, как их захлёстывает поток непрерывно ползущих и щёлкающих своими челюстями тварей: пауки, черви, скорпионы и многоножки — вот те немногие представители «песчаного сословия», которых сёстры Медичи смогли различить в бесконечно извергающемся океане гадов. Они только-только успели пригнуться, укрываясь от разлетающихся искрящихся осколков, когда их тела оказались полностью во власти насекомых. Они были повсюду: первые мгновения девушки даже не отображали, что вообще творится вокруг них — их мысли были заняты исключительно передвигающимися по их коже и волосам скрипучими созданиями, которые ко всему прочему, старательно пытались проникнуть также и в «сферу» их нижнего белья.
Син попыталась «вынырнуть» на поверхность, но это оказалось бесполезно: насекомых были сотни тысяч, и они плавно заполняли собой всё окружающее пространство, а их число только увеличивалось в геометрической прогрессии. Бессвязные крики сестёр и Ли — вот то единственное, что могла различить брюнетка, ибо ни малейшей видимости толстый слой насекомых на лице и теле не предоставлял. Однако Син старалась держать губы плотно сомкнутыми: если хоть один «жучара» проникнет к ней в рот — надежда на спасение будет утеряна. Девушка давила насекомых прямо на себе, пытаясь освободить нос для кислорода, но и это было занятием тщетным: ей приходилось постоянно задерживать дыхание, чтобы не дать мелким муравьям проползти в носоглотку дальше, чем они уже в ней были. Глаза её тоже были закрыты, а кожу уже начинало жечь от укусов — многие из ползающих по ней тварей имели по отношению к Син крайне недоброжелательный настрой. Вдобавок, крики сестёр, издаваемые девушками всё реже и реже, говорили о том, что надо было делать что-то конкретное, и как можно скорей.
Син постаралась сконцентрироваться на собственном биополе и полях остальных, на это ушло несколько мучительно долгих секунд, так как девушке пришлось абсолютно расслабиться и дать возможность членистоногим делать с ней всё, что те пожелают. Когда внутри её собственного тела стали ощущаться определённые вибрации, Син постаралась «зацепить» ими каждого, кто находился в комнате. В основном, она пыталась «уловить» низкочастотные позывы, издаваемые телами своих сестёр, но и от тела Медичи исходили такие сильные волны паники и шока (похоже, болевого), что Син не смогла оставить их без внимания. «Ухватив» таким образом каждого, синеглазая брюнетка собрала остатки своей воли, постоянно подмываемой безотчётным страхом — и проделала тот же трюк, что и когда-то на шоссе: вытолкнула собственное поле из тела и создала своеобразный плазменный «купол», внутри которого все четверо могли, наконец, освободиться от власти жуков.
Когда Синайя распахнула глаза, она первым делом огляделась в поиске сестёр: Гро и Минни лежали на полу в окружении кувыркающихся на некотором отдалении насекомых. Обе были сильно искусаны, их лицо и руки покрывали мелкие красные волдыри и аллергия от грязных лапок «ползучих». Как видно, они потеряли сознание, но дышали, и это было самое главное. Син и сама с наслаждением вдохнула воздух: она и сёстры находились в «коконе» чистого пространства, в то время как вокруг них вихрем летали и ползали миллионы разнообразных тварей. Ощупав собственное лицо, девушка поняла, что и она выглядит не лучшим образом: вместо левой щеки у неё был какой-то вздувшийся кожаный мешок, полный жидкости и прикоснуться к нему было равносильным тому, как если бы положить руку на хорошо разогретый противень.