– Ты когда-нибудь училась играть в вэйци? – спросил восьмой принц, обводя взглядом доску.
– Наблюдала за тем, как играют другие, – ответила я. – Знаю совсем немного. А что?
Он игриво взглянул на меня:
– Ничего. Однако прием «пожертвовать малым ради великого» тебе известен, и ты не стала делать бессмысленные ходы, которые привели бы лишь к путанице. Неплохо!
Я ничего не ответила, только улыбнулась.
Время было уже позднее, и я подумала, что восьмой принц обязательно останется сегодня на ночь.
– Жоси откланивается! – объявила я, вставая из-за стола.
Восьмой принц кивнул в знак согласия. Сестра тоже не стала меня задерживать, лишь поднялась и велела служанке принести мне горячей воды. Я поклонилась, сложив руки, и вышла.
Я сладко проспала всю ночь. А когда проснулась, небо было совсем светлым. Я подумала, что господин бэйлэ, должно быть, уже отправился во дворец, и позвала служанку, чтобы помогла мне с утренним туалетом. Приняв надлежащий вид, я пошла проведать сестру и застала ее сидящей будто в оцепенении, с устремленным за окно взлядом. Я присела рядом, вспоминая вчерашний вечер. Мне тоже было грустно.
– О чем ты думаешь? – спросила сестра через некоторое время, не поворачивая головы.
Я села ближе, прижавшись к ней, и ответила вопросом на вопрос, легонько потянув ее за плечо:
– А о чем думаешь ты, сестра?
Она промолчала, продолжая смотреть в окно. Прошло некоторое время, прежде чем она произнесла:
– Ни о чем.
Вот и весь разговор. Положив подбородок на плечо Жолань, я тоже стала смотреть в окно. Мы вдвоем долго сидели так; затем сестра собралась с духом и сказала с улыбкой:
– Я собираюсь в семейный храм, а ты выйди и прогуляйся. Не стоит скучать в четырех стенах.
Я кивнула и позвала Цяохуэй, чтобы именно она сопровождала меня на прогулке. Она находилась при сестре с самого детства, поэтому, должно быть, знала о Жолань все. Сегодня я собиралась помериться хитростью с этой служанкой: я была просто обязана вызнать у нее все о личных делах сестры.
Сперва я думала, что мне придется хитрить, угрожать, а то и вовсе устроить целый хунмэньский пир[22], чтобы хорошенько прощупать почву. Я и предположить не могла, что стоит мне бросить пару фраз, содержащих очевидный намек, как Цяохуэй тут же примется рассказывать. По ее словам, она поделилась этим только потому, что мой характер сильно изменился в лучшую сторону, да и сообщила мне не самые существенные детали, но я видела: она хочет, чтобы я как-то повлияла на сестру.
– До замужества госпожа была очень близка с одним из офицеров под началом старшего господина, ее отца. Тот офицер и обучил госпожу ездить верхом. Хотя он был ханьцем, он отлично держался в седле – во всей армии не нашлось бы человека, который бы не слышал о нем и его искусстве. Но потом госпожу отдали замуж за господина бэйлэ. Первое время все было хорошо, хотя госпожа почти не улыбалась. Через три месяца во чреве госпожи зашевелился маленький господин. Но как раз тогда с севера пришло неожиданное известие: тот офицер погиб. Услышав об этом, госпожа тут же рухнула в обморок и несколько дней пролежала в постели. В конце концов она тяжело заболела и потеряла ребенка. Несмотря на то что ей удалось излечиться, ее здоровье стало очень слабым. С тех пор госпожа ежедневно читает сутры и все более холодно ведет себя с другими людьми. Хотя первая супруга вошла в наш дом на два года позже, она уже зачала маленького господина, а госпожа все еще…
– Разве сестра не обращалась к отцу? – в гневе перебила я Цяохуэй.
– Как же не обращалась? – ответила служанка, горько усмехаясь. – Госпожа стояла на коленях у дверей кабинета старшего господина три дня и три ночи. Но господин сказал, что не стоит предаваться несбыточным мечтам: госпожа уже отдана принцу, и нечего позволять грезам вторгаться в повседневную жизнь.
– Господин бэйлэ знает об этом? – спросила я.
– Не знает! – с уверенностью заявила Цяохуэй. – Старший господин тогда держал все в строжайшем секрете. Во всем поместье об этом известно лишь старшему господину, госпоже и мне!
Впрочем, я вспомнила выражение лица восьмого принца, когда тот услышал, что я не умею ездить верхом, и подумала, что, похоже, старший господин и Цяохуэй сильно ошибаются.
22
Хунмэньский пир (кит. 鸿门宴) – отсылка к эпизоду, произошедшему в 206 г. до н. э., когда полководец царства Чу, Сян Юй, по совету своего советника Фань Цзэна устроил в честь Лю Бана (будущего первого императора Хань) пир в местечке Хунмэнь, во время которого предполагалось убить Лю Бана и занять циньскую столицу Сяньян. Означает «пир со злым умыслом», «пир-ловушка».