— Красота в глазах любящего — это, конечно, верно. Но ты и на самом деле вполне симпатичный юноша. И эта стрижка тебе идёт, она тебя совсем переменила…
…Так что, в «Хогвартс-экспресс» 1 сентября действительно садился совсем другой Эйнар Эвергрин. Но если перемены в его душе были пока едва ясны ему самому, изменения в его внешности, похоже, заметили все, кто хоть мало-мальски был с ним знаком.
Оказавшись на платформе Девять и Три четверти, парень присел возле своего сундука, чтобы завязать шнурок на кроссовке, и пока он так сидел, мимо него шли ученики Хогвартса, и однокурсники, и те, кто был курсом-двумя младше.
— Привет, Эйнар! Вау, Эвергрин сменил причёску! — эти и подобные приветственные слова летели со всех сторон, причём, если кто и посмеивался, то… уж никак не девчонки…
Эйнар встал, он чувствовал, что неудержимо краснеет от смущения.
— …Это что у тебя на голове, Эвергрин? Червяки на тусовке?
Ну, а так мог сказать только один его знакомый. Нахальный слизеринец Драко Малфой. Действительно, это был он, как всегда в сопровождении своих подпевал Крэбба, Гойла и Паркинсон. Эвергрин нахмурился:
— Если ничего в моде не понимаешь, Малфой, так лучше помалкивай и не позорься. И побольше уважения к старосте, а то ещё год не начался, а Слизерин уже баллы потеряет благодаря тебе.
— Вот именно, что год ещё не начался, — ухмыльнулся Драко, — мы даже ещё не в поезде, так что ты пока не имеешь право снимать баллы.
— …Йенссон, у тебя проблемы? — раздался за его плечом знакомый голос. Из-под арки на платформу высыпали Уизли: Фред, Джордж, Рон и Джинни, а также Гарри Поттер и Гермиона Грэнджер.
— Да не то, чтобы проблемы… — скривился Эйнар. — Просто какие-то слизеринцы гриффиндорского старосту не уважают.
— Ну-ка, староста, отвернись на минутку, — продолжил Фред и покосился на сестру: — Джин, ты, кажется, давно не практиковала свой Летучемышиный сглаз. Спорим, ты его забыла?
— Это я-то забыла?! — рыжая девчонка тряхнула кудрями, прищурилась и, поддёрнув рукава вязаной кофты, полезла в карман за палочкой. Малфой чуть попятился, его свита встревоженно переглянулась. Джинни окинула взглядом Эйнара: — Староста, а ты точно отвернёшься?
Тот широко улыбнулся:
— Да мне только что любезно напомнили, что я пока не могу никого штрафовать, а потому — полный вперёд, мисс Уизли!
Если бы Эвергрин не знал, что аппарированию начинают учить только на шестом курсе, он подумал бы, что слизеринские четверокурсники дезаппарировали, так быстро они исчезли в толпе. Гриффиндорцы дружно рассмеялись. Эйнар хлопнул по ладоням близнецов, помахал с улыбкой остальным и пошёл вдоль состава в первый вагон, где были купе для старост. И опять он замечал, что почти все девочки, как только он приближается, начинают шушукаться и хихикать… «Интересно, а раньше они обращали на меня внимание?» — невольно подумал юноша.
На пиру в честь начала учебного года Эйнар специально постарался сесть подальше от всех своих приятелей: увидев на вокзале Поттера, он вдруг понял, что ему теперь как-то очень неловко находиться рядом с Гарри. Но полностью избавиться от «мелких» ему не удалось, с ним рядом уселся Лонгботтом, стесняясь, как всегда, а напротив плюхнулась Джинни Уизли, надувшись, что ей не хватило места рядом с братьями. Она принялась трещать о финале квиддичного чемпионата, но внимательно (и восторженно) её слушал только Невилл, Эйнар же ушёл в себя. А затем, после традиционного распределения новичков и после ужина, встал с опять-таки традиционной речью ректор Дамблдор. Но не успел он продекламировать и половины, как в громовых раскатах, завывании ветра и блистании молний (снаружи Замка бушевала самая настоящая буря) в Большой Зал театрально ступил новый (точнее, очередной) учитель Защиты от Тёмных сил. Бывший мракоборец Аластор Хмури впечатлил своим появлением не только будущих учеников, но и некоторых преподавателей. Нимало не смущаясь под пристальными взглядами почти всех присутствующих, он поздоровался с ректором, уселся за учительский стол и принялся за еду. Дамблдор же продолжил свою речь и просто поразил всех учеников новостью о том, что после многолетнего перерыва возобновляется легендарный Турнир Трёх Волшебников, и проходить в этом году он будет не где-нибудь, а в Хогвартсе. Посреди воцарившейся тишины Фред Уизли невольно вскрикнул «Да ладно?! Шутите?!» и этим разрядил напряжение.
Несмотря на неоднократно повторённое предупреждение об ограничении возраста участников Турнира, не меньше 17 лет, Эйнар был уверен, что близнецы Уизли обязательно попытаются это обойти. И точно: мельком глянув на приятелей, он заметил, как они с решимостью на одинаково нахмуренных физиономиях принялись шептаться с Роном и, конечно, с Гарри.
— …Эйнар, а ты хотел бы поучаствовать в этом турнире, если бы смог? — спросил Невилл.
— Конечно, хотел бы. Это хорошая проверка, на что ты способен.
— Эх, я бы обязательно подал заявку на участие…
— Да? — Эйнар с удивлением взглянул на него. — Думаешь, тебя бы выбрали Чемпионом школы?
— Конечно же, нет! — хихикнул Лонгботтом. — Именно потому, что меня ТОЧНО не выбрали бы! Но я мог бы сказать бабушке, что я это сделал. Она стала бы уважать меня немножко больше, — он вздохнул. — Ведь она считает меня совсем никчёмным волшебником… Так же, как все вокруг.
Эвергрин усмехнулся и хлопнул его по плечу:
— Ты бы поменьше думал о мнении других. При всём уважении к твоей бабушке, жить-то тебе. Думай своей головой и поступай так, как лучше для тебя.
— А если я сделаю что-то, что другим не понравится?
— А это их проблемы. Ты не золотой галлеон, чтобы всем нравиться. Чтó бы ты ни сделал, кто-нибудь всё равно останется недовольным. А если вдруг всем понравится — то недоволен будешь ты сам. Так что, толика разумного себялюбия — именно то, что тебе нужно, Лонгботтом.
Невилл недоверчиво покосился на него, а Джинни, сидевшая напротив, хихикала и энергично кивала:
— Точно-точно, Невилл! Я выросла с шестью братьями! Если бы я старалась угодить каждому из них — давно бы с ума спрыгнула.
…В этом году Эвергрин гораздо больше радовался, что он староста. Несмотря на то, что он внезапно обнаружил, что многие девочки обращают на него внимание, больше всего он стремился оставаться в одиночестве. В учебники он и раньше «закапывался» не хуже Гермионы, а поскольку он был уже на предпоследнем курсе, никого из гриффиндорцев не удивляло, что Эйнара либо можно было видеть в гостиной между башнями книг, склонившимся с пером над свитками, либо… его вообще там не было. Обязанности — да и привилегии — старост весьма способствовали стремлению парня быть одному. Он никогда не отказывался от вечерних и ночных дежурств и всегда соглашался подменить кого-нибудь, а ванная комната старост вообще стала его любимым местом пребывания. Фред Уизли громогласно «беспокоился», что либо его друг от постоянного купания вылиняет в такое же белёсое существо, как глиста, ну, или Малфой («Что, в принципе, одно и то же», — ухмылялся Фред), либо у него жабры вот-вот вырастут, а Джордж «подозревал», правда, чуть потише, что Эйнар втюрился в русалку, и это именно она «сделала его красавчиком», а теперь Эвергрин тренируется жить под водой как его «пассия». Что, конечно, не исключало отращивание жабр, соглашался он с братом. Эйнар только усмехался, отмахивался от этих подначиваний и сбегáл в очередной раз на дежурство или в ванную.
В канун Хеллоуина в Хогвартс прибыли делегации двух других магических школ-участниц Турнира Трёх Волшебников, Дурмштранга и Жез’лешарма. И появление этих делегаций, и сами кандидаты в Чемпионы, юноши и девушки семнадцати лет, возглавляемые директорами школ, произвели большое впечатление на учеников Хогвартса, ведь мало кто из них видел прежде иностранных колдунов. Но ещё бóльшее изумление принесло известие о способе отбора Чемпионов. Кубок Огня, древний артефакт, как и утверждал Дамблдор, действительно был беспристрастным судьёй, который выберет участников для Турнира. Кубок установили в холле, очертили золотистой линией, через которую не могли перейти те, кто не достиг нужного возраста. Кандидаты в Чемпионы должны были бросить в него записки со своими именами. Эйнар, как и многие другие, с интересом обошёл вокруг Кубка, разглядывая его, убедился, что не пересекая линию добросить заявку в огонь не получится, и с не меньшим интересом посмотрел на слегка озадаченных близнецов Уизли. Фред и Джордж переглядывались и одинаково чесали затылки, а Джордан хихикал за их спинами. Но Уизли не были бы Уизли, если бы их не осенило, чтó можно сделать, и они целеустремлённо поскакали наверх по Главной лестнице. Эйнар чуть помедлил, но понёсся вслед за ними, уж очень ему стало любопытно… Снадобье Старения они готовили, конечно же, все вместе в спальне и выпили его тоже вместе. Написали на клочках пергамента имена и тотчас же помчались к Кубку.