Йен приходил с работы всё более мрачным и измотанным, а его встречала напуганная новостями Холли. Собственно, в каждой семье волшебников Англии этим летом царила похожая гнетущая атмосфера. Эйнар, конечно, видел новости и замечал, насколько мрачен отец. Ему нетрудно было сложить два и два.
— Папа, можно тебя спросить?
— Эйнар, давай потом, — устало вымолвил мистер Эвергрин, отодвигаясь от стола после ужина, — я жутко вымотан.
— Я не хочу говорить при маме.
— Ну, ладно, говори, пока она ушла посуду мыть… Что случилось?
— Это ТЫ скажи, что случилось. Телевизор раскалился от новостей о сбежавшем убийце. Скажи, он — колдун, да? Ты поэтому так устаёшь? Твоё министерство на ушах стоит, верно?
Йен тяжело вздохнул, в который раз удивившись проницательности сына.
— Всё так. Только не говори матери. Она будет ещё больше волноваться.
Подросток кивнул. Отец посмотрел на него так, словно увидел впервые. Он и не замечал, оказывается, что его малыш уже вырос… В росте он, конечно, прибавил не много, но плечи развернулись, кудрявая чёлка явно выстрижена самостоятельно, чтобы скрыть прыщи, над губой и на подбородке уже обозначились волоски, да и голос ломается…
Как ни устал Йен, он нашёл силы встать и обнять своего повзрослевшего сына. Они ушли в комнату Эйнара.
— Сын, я… Я боюсь за тебя, — внезапно сказал мистер Эвергрин.
— Почему?
— Ты растёшь, тебе нужно больше свободы… Я знаю, ты считаешь, что уже умелый волшебник и можешь, если что, постоять за себя и защитить других, что ты со всем сможешь справиться…
— Ну, да, это так…
— Прошу, будь осторожнее. Ты — единственное, что есть у нас с Холли… Пожалуйста, всегда помни это и береги себя…
— Я знаю, папа. Я тоже вас очень люблю, но почему ты так говоришь? Что может мне угрожать?
— Блэк. Это очень опасный маг. Ни один волшебник не может считать себя в безопасности, пока он не пойман. Тем более, подростки как ты, которым в самые неподходящие моменты просто зудит совершать подвиги.
— Ну, папа, я же не собираюсь ловить Блэка, если ты об этом. Даже если бы он не был волшебником. И потом, я скоро возвращаюсь в Хогвартс. Пятый курс, мне будет просто некогда, — Эйнар попытался пошутить.
— Ну да, ну да… — невесело улыбнулся Йен и вдруг спросил: — Ты знаешь, кто такие дементоры?
— Стражники Азкабана, — удивлённо промолвил Эйнар.
— И чем они опасны?
— С ними нельзя договориться, у них нет чувств, то есть, вообще никаких. Они питаются эмоциями…
— Верно. И как можно победить такое существо?
— Никак. Дементора нельзя убить, потому что он не живой.
— А прогнать?
— Э-ээ… Не знаю. А почему ты вообще о них заговорил, папа?
— Им разрешено искать Блэка. Если честно, я даже не знаю, кто из них более опасен. И вполне возможно, ты встретишь дементора где-нибудь около Хогвартса.
— Дементоры будут ловить Блэка около Хогвартса?! Но, ради всей магии на свете, зачем ему лезть в нашу школу?!
— Блэк наверняка хочет отомстить тому, кто уничтожил мощь его хозяина, Того-кого-нельзя-называть. Потому он и сбежал.
— Блэк собирается убить Гарри Поттера?!
— Получается, так. В сам Хогвартс он, конечно, войти не сможет, но будет рыскать вокруг. Ты же, вроде бы, в нормальных отношениях с этим мальчиком?
— Ну, да.
— Сможешь приглядеть за ним?
— Ну, попробую… А он знает, чтó ему грозит?
— Вряд ли.
— Ещё круче… И как я тогда буду ему объяснять, что я его, типа, охраняю?
— По крайней мере, попробуй. Для этого тебе пригодится вот это…
Мистер Эвергрин сходил в спальню и принёс… новенький тёмно-зелёный плащ с рукавами. Отвечая на вопросительный взгляд Эйнара, он сказал:
— Это плащ-невидимка. Часть формы наших мракоборцев. С виду это обычный плащ с капюшоном от дождя и ветра. Надень его.
Парень накинул плащ, длина оказалась невысокому Эйнару до самого пола, надел капюшон и опять взглянул на отца.
— Не забудь перчатки, — улыбнулся тот и подал их сыну. — Когда застегнёшься, если руки будут без перчаток… тебя ни один человек не увидит без специального заклинания.
Юноша застегнулся и несколько раз попробовал эффект плаща, наблюдая за собой в полированную дверцу шкафа. Выходило очень забавно: машет руками в перчатках — видит себя, а снимет их — исчезает.
— Ну, довольно баловаться, — усмехнулся Йен, вытряхивая сына из плаща. — Эффект надёжный, но временный. Гарантия — 2 года или 666 часов носки. Так что, поэкономнее с ним. Но самое главное, что тебя может спасти, если вдруг рядом окажется дементор, это Заступник.
— А кто это?
— Заступник является своего рода положительной силой, символом того, чем питается дементор — надежды, счастья, радости жизни, но, будучи символом, он не может испытывать горе и отчаяние, как живой человек, таким образом, дементор навредить ему не может.
— А как эти Заступники выглядят? — заинтересовался Эйнар.
— Образ каждого из них уникален и зависит от личности волшебника, создавшего его.
— И как можно создать Заступника?
— Сначала сконцентрируйся изо всех сил на самом счастливом воспоминании, потом скажи: «Экспекто Патронум».
— Экс-пек-то… Пат-ро-нум… — повторил подросток вполголоса. — Экс-пекто Патро-нум.
— Сосредоточился на счастливом воспоминании? Давай, попробуй.
Эйнар задумался. У него было много хороших воспоминаний. Какое же из них станет Заступником? Может, то ощущение, когда он впервые взял в руку собственную волшебную палочку? Или когда он вернулся домой после первого курса? Пока он думал, стиснув палочку в кулаке, в комнату постучала мама и заглянула внутрь.
— Что это вы тут затеяли, мальчики мои? — она окинула взглядом смутившегося мужа и нахмуренного сына. — Колдуете, значит… Так, Эйнар, тебе пора спать. А ты, Йен, иди-ка со мной, мне нужна твоя помощь…
Отец послушно пошёл за ней, но на пороге обернулся и подмигнул сыну. Эйнар кивнул.
Дождавшись, пока всё стихнет, он стал пытаться вызвать Заступника. Тусклое бесформенное облачко — вот что появлялось в ответ. Юноша приуныл. И тогда он вдруг вспомнил торжественный пир в конце учёбы и своих друзей, рыжих братьев, которые в слезах бросились к сестрёнке, которую уже не чаяли увидеть. «Экспекто Патронум!» Мощный луч света из его палочки, наверное, было видно с улицы, даже сквозь задёрнутые шторы. Эйнар зажмурился, а когда открыл глаза — посреди его комнаты стоял и с насмешливым любопытством смотрел на него… большущий медведь. По очертаниям бурый, но он был серебристый и полупрозрачный. Парень радостно бросился к нему и протянул руку. Медведь потянулся к ней носом, но в самый момент касания исчез.
Письмо из Хогвартса в тот год содержало не только обычный список книг и принадлежностей, билет на «Хогвартс-Экспресс» и бланк разрешения на посещение деревни Хогсмид, но и уведомление, что Эйнар Эвергрин, 5 курс, назначается старостой в Школе Чародейства и Колдовства Хогвартс. И, пожалуй, хорошие новости в тот учебный год на этом и закончились.
Близнецы Фред и Джордж тогда вдоволь нахихикались над ним первого сентября, пока поезд не отправился, особенно они развеселились, когда Эйнар пригрозил их оштрафовать. А потом Эвергрин ушёл в купе для старост и так и просидел бы там, уставясь всю дорогу в окно, не обращая внимания на других гриффиндорских старост, если бы… Почти возле самой деревни Хогсмид поезд внезапно остановился. В каждый вагон вошли, точнее, вплыли… Нет, просочились, словно дурной запах, дементоры.
Все ученики тяжело перенесли их визит, но хуже всего было Гарри Поттеру, который, как очень быстро стало известно всем и каждому, потерял сознание, и его едва вернули к жизни. Мальчику здóрово повезло, что в одном купе с ним оказался новый преподаватель Защиты от Тёмных сил, профессор Ремус Люпин.