Это слишком хорошо. Он наклоняется, целуя мою шею и тело с той же грубостью.
— Ты должна была сначала сказать мне, — говорит он, давая мне понять, почему это похоже на восхитительное наказание.
Если это последствия того, что я его разочаровала, то никогда больше не буду хорошей.
Было бы хорошо, если бы он наказал меня также, когда или если выяснит, кто я на самом деле.
Надеюсь, этот день никогда не настанет. Я бы предпочла не знать, какой выбор он сделает.
Я сильнее прижимаюсь к окну, и он удерживает меня, контролируя каждую секунду пребывания внутри меня. Логан не останавливается, пока я не начинаю кричать, и его бедра резко толкаются в последний раз, прежде чем начать покачиваться в медленном темпе. Его дыхание затруднено, когда он наклоняется, упираясь лбом в мое плечо. Он все еще неподвижно удерживает меня, а я улыбаюсь в окно.
— Я не планировала говорить об этом Хэдли, — говорю я, задыхаяясь. — Она выяснила это, манипулируя.
Он наклоняется и целует меня в плечо.
Но ничего не произносит.
Не знаю, почему это заставляет меня чувствовать себя немного неловко, но я стараюсь игнорировать посеянные семена сомнения.
— Ты не можешь снова уезжать на такой долгий срок. На этой неделе ты была в городе всего один день, — говорит он, покрывая поцелуями мою шею, пробегая руками по телу.
— Если из-за этого я получаю такую награду, то, возможно, ничем не смогу помочь, — язвлю я, улыбаясь, когда он хохочет.
Он выходит из меня, хлопает по заднице, и я оборачиваюсь, когда он подмигивает.
— Сделай что-нибудь хорошее. Я собираюсь пригласить тебя на настоящее свидание сегодня вечером.
Ухмыляясь, как девочка, я бросаюсь в душ. Но как только я ступаю под брызги, Логан забирается со мной и находит мои губы, прислоняя меня к стене.
— Мы можем пойти на свидание завтра, — мурлычу я напротив его губ, ощущая его ухмылку, пока он снова скользит в меня.
Как только он начинает ритмично покачивать бедрами, его губы отрываются от моих, и Логан начинает целовать мое ухо.
— Я тоже люблю тебя, Лана Майерс, — говорит он очень нежно.
И в этот момент я полностью отдаюсь ему. Никакой мести, мои руки не испачканы кровью. Я просто девушка, влюбленная в мужчину, которому суждено возненавидеть меня, когда он узнает правду.
И это ужасно трагично; в гораздо большей степени, чем в любой шекспировской пьесе.
Глава 10
Ожидание — корень всех страданий.
Уильям Шекспир
Логан
Лана обнимает меня и мирно спит, в то время как мой телефон оживает от серии быстрых сообщений.
Застонав, я переворачиваюсь и хватаю его. Лана поворачивается вместе со мной, вздыхая во сне, и сворачивается под моим боком.
Я целую ее в макушку, прежде чем начать читать сообщения.
ЭД КОЛЛИНС: У нас проблема. Свяжись со мной немедленно.
КРЕЙГ: Этот гребаный заместитель директора только что сказал мне найти тебя и привести. Дерьмо на вентиляторе.
ХЭДЛИ: Я только что приехала на работу, и начальник тут. Тебе лучше приехать как можно скорее.
Матерясь, я выскакиваю из постели, оставляя Лану спать без меня. Мне это надоело. У меня всегда был напряженный график, но, похоже, он становится все хуже из-за того, что так много высокопоставленных убийц решают устроить себе веселье.
Я быстро одеваюсь, гадая, что, черт возьми, Джонсон делает на этаже нашего подразделения. Пишу Лане записку, обещая ей, что вернусь, как только смогу, и выхожу за дверь в четыре часа утра, чтобы разобраться с дерьмом, которое якобы на вентиляторе.
К тому моменту, как я приезжаю, Джонсон восседает в моем, бл*ть, офисе за моим еб*нным столом.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь? Здесь никому нельзя быть, если я не предоставляю доступ, — огрызнулся я.
— Понизь тон. Перед тобой начальство, — рычит он, глядя на меня.
Мы никогда не любили друг друга, если это не очевидно.
— Выметайся из моего офиса. И ты мне не начальник, спецагент Джонсон. На случай, если ты не в курсе, у меня то же звание. А что касается твоего положения в Бюро, то оно не имеет никакого отношения к моему.
Он медленно встает, поправляя свой пиджак.
— Я просто увлекся своим делом.
— Твоим делом? — спрашиваю я, оценивая его.
Он более высокомерен, чем обычно, и определенно пользуется тенями, чтобы усилить этот угрожающий блеск в его глазах.
— Да. Мое дело. Похоже, вы копаетесь в моих материалах, и, очевидно, директор решил, что я должен приехать и расследовать это новое дело, которое, по вашему мнению, связано с моим старым.
— Имеешь в виду, что директор уступил и позволил тебе делать все, что хочешь, потому что вы двое— приятели по гольфу днем, а по свингу – ночью, — заявляю я, говоря, что он должен иметь.
Он стискивает челюсть. Мужик ненавидит, что комната, полная профайлеров, никогда не позволит вашим секретам быть похороненными.
— Это мое дело.
— Это мой отдел. Если ты забыл.
— Что ж, поговори с директором, если возникнут проблемы.
Я тычу в него пальцем.
— Выметайся из моего кабинета. Повторять еще раз не буду.
Он ухмыляется, но проходит мимо меня, ведя себя так, будто он что-то выиграл. Я сразу же иду к лифту, когда выходит помощник заместителя директора Коллинз.
— Я сказал, чтобы ты звонил мне, — тихо говорит он, переводя взгляд на Джонсона, когда тот переходит в один из пустующих офисов.
— Что происходит? — спрашиваю я.
Он тяжело вздыхает.
— Я не знаю. Джонсону кто-то позвонил, а он позвонил мне, чтобы узнать, почему вы работаете над одним из его старых раскрытых дел. Я сказал ему, что есть частичное совпадение с одним из ваших нынешних. Следующее, что я помню, директор будит меня звонком и говорит, что Джонсон будет руководить делом Алого Истребителя.
— С какой, бл*ть, стати? — шиплю я.
Он указывает на мой офис, и я прохожу мимо Хэдли, которая выглядит разъяренной, глядя на Джонсона. Она никогда раньше не встречалась с ним, но он в считанные секунды настраивает против себя.
Как только мы входим, Коллинз закрывает дверь.
— Тут что-то происходит. Во-первых, отчет коронера был бессмысленным в отношении мертвого «предполагаемого» серийного убийцы, которого описал Джонсон. Профиль полон дыр и несоответствий, как и дело против Эванса. Затем появляется убийца-мститель, который выносит смертные приговоры мужчинам, что когда-то жили в том городе. Самой старшей жертве было бы девятнадцать — насколько нам известно, — а самой младшей — пятнадцать, — говорю я ему, кипя от ярости прямо сейчас.
Он опускается в кресло, побледневший. Но я еще не закончил.
— Теперь появляется Джонсон, который пытается помешать расследованию. Что на самом деле здесь происходит, Коллинз? Имеет ли он какое-то отношение к убитому невиновному человеку? Он намеренно испортил профиль, чтобы тот подходил Роберту Эвансу? Я не могу найти подробностей по этому делу. Мы выскребли все, что могли.
Он качает головой.
— Я помню дело Эванса. Оно получило наименьшую огласку из-за одновременных террористических угроз или чего-то в этом роде. Помню то дело, потому что поехал в тот город, когда несколько членов отряда сказали, что они закончили; черт возьми, половина из них уволились, вышли на пенсию или перешли в другой отдел, поэтому сразу открылось так много мест. Джонсон остался один, чтобы закончить дело. Потом он вернулся домой. Это дело было раскрыто быстро. Я никогда не видел, чтобы дела закрывались быстрее, чем это.