Я не знала, что он идет за нами.
― Убери своих парней из дома. Нам нужно расчистить место, ― говорит Логан.
― Что произошло? ― спрашивает Дьюк, осматривая нас. ― Он в самом деле напал?
― Ага. И Лане повезло, ― отвечает Хэдли, когда догоняет нас и подходит к Крейгу. ― Отвези меня домой, а то вдруг у меня сотрясение.
Мой живот скручивает в узел, и Логан осторожно проводит губами по моему лбу, не задавая никаких вопросов о том, как я убила человека в собственном доме. Все, что его волнует, — это то, что Бугимен мертв, а я жива. Все детали кажутся неважными, будто я превыше всего остального.
Его взгляд опущен, в глазах плещется чувство вины.
― Это не твоя вина, ― говорю я, зная, что синяки на моем лице омрачают его светлые глаза.
Мои раны не более чем поверхностные. Я пережила намного, намного хуже.
― Все это моя вина. Но больше никто не тронет тебя, Лана.
Он находит мои губы, и я целую его, решая разобраться с Хэдличуть позже.
Когда он прерывает поцелуй, то смотрит на мужчину и женщину, которые подъезжают, но не выходят из внедорожника.
― Отвезите нас в город. Сниму номер на ночь, ― говорит он им.
― Мой кошелек...
― Я смогу оплатить гостиничный номер, ― перебивает он, даже не посмотрев на меня.
На моих губах появляется улыбка, но я прячу ее, зная, что девушка, которая только что вытерпела то, что пережила я, не должна улыбаться из-за того, что он сейчас такой альфа. Я должна быть кроткой и робкой.
― Забирайтесь, ― говорит нам женщина.
― Кто-то, наверное, должен поработать над местом преступления, ― отвечает парень.
Они кажутся совершенно равнодушными или неестественно осторожными в отношении своего любопытства.
― Он мертв. Нет никакого дела.
― Мертв? ― изумленно спрашивает женщина, а потом хмурится. ― Я хотела быть той, кто арестует его.
― Я возьму недельный отпуск, ― объявляет Логан ни с того, ни с сего. ― Дело закрыто. На Хэдли напали. Лану...
― Хэдли? ― в унисон интересуются они.
― Он поставил ей фингал, ― объясняет Логан. ― У меня нет всех подробностей. Но прямо сейчас я не знаю, выдержу ли я их. Пусть сейчас этим займется Донни. Вы двое можете вернуться после того, как высадите нас.
Логан усаживает меня к себе на колени, размещая нас на заднем сиденье машины. Я не сопротивляюсь, чувствуя, как тяжелеют мои веки. Из-за того, что адреналин бурлил в крови, я почти забыла, что не спала уже более суток.
Теперь я чувствую себя избитой и разбитой, когда смотрю на часы на приборной панели. Уже приближается к сорока восьми часам вместо двадцати четырех. Некоторое время мы провели в офисе Логана, и уже приближался полдень. Когда я вернулась домой, было темно.
Сейчас... бл*ть, у меня настолько затуманен взгляд от недосыпания, что я не вижу время. Не могу понять, сколько сейчас времени.
Да и неважно.
Они разговаривают, пока чувак ведет машину. В какой-то момент я слышу, как Логан называет их Леонардом и Элис.
― Хэдли тоже поселилась в отеле, ― говорит кто-то, и это будит меня от дремоты. Элис. Это говорит Элис. ― Она сказала, что слишком вымотана, чтобы добраться до дома, да и слишком напугана.
― В каком отеле? ― спрашивает Логан.
― В новом, недалеко от нас, ― сообщает ему Элис. ― Там есть массажный кабинет. Уверена, она выбрала его именно поэтому.
― Отвези нас туда же. Я позже проведаю ее.
Хэдли до сих пор ничего не сообщила. Если бы она собиралась пролить на все свет, то уже бы сделала это, верно? Очевидно, что она поддерживает с ними контакт.
― Другое дело было адом в плане юрисдикции, ― заявляет Леонард, снова разбудив меня. Я даже не поняла, в какой момент мои глаза снова закрылись.
― Копы метят свою территорию. Дьюк сказал, что оно его, поскольку убийца находился под его юрисдикцией. В бумагах говорится, что дело принадлежит им, поскольку могилы находились в их юрисдикции.
― Ага, и они отозвали патруль от ее дома из-за состязания по мечению территории, ― рычит Логан. ― Сегодняшний вечер мог быть совсем другим.
Он крепче меня обнимает, но я притворяюсь, будто сплю.
― Чудо, что ей удалось выхватить у него этот нож. Хэдли рассказала мне, что случилось. Отправила длинное сообщение, ― тихо говорит Элис.
Тело Логана напрягается.
― Я все еще думаю, что не готов услышать это.
Сердце колотится как ненормальное.
― Она боец, Логан. Боролась за свою жизнь, и это окупилось. Она застала его врасплох настолько, что он совершил ошибку и умер от собственного ножа. Наткнулся прямо на него. Я думала, что такое случается только в кино.
Мои губы дергаются, но я ничего не говорю. Хэдли хранит мой секрет, если лжет своим друзьям.
Но почему?
Глава 4
Смерть ― страшная штука.
Уильям Шекспир
Логан
Мне кажется, что даже недели не хватит. Не то чтобы я действительно мог взять неделю отпуска. Мне повезет, что у меня будет несколько дней, несмотря на то, что сегодня вечером мою девушку чуть не убили.
В животе образовывается узел от одной мысли обо всем, что могло пойти не так.
Мы входим в номер отеля, когда я впервые отпускаю Лану. Регистрация была занозой в заднице, но Лана просто вынула мой бумажник из кармана и вручила очень любопытной женщине за прилавком все, что та просила, по порядку.
Могу сказать, что она еще не осознает всю серьезность ситуации. Слишком спокойна. Я хочу быть здесь для нее, когда ее накроет.
Она убила человека сегодня. Который чуть не убил ее.
И все это моя вина.
Она сворачивается на кровати, в глазах усталость.
Как только я раздеваюсь до боксеров, то присоединяюсь к ней, благодарный, что она позволила мне прикоснуться к ней. Если бы он…
Не могу думать обо всем, что могло пойти не так. Хэдли― обученный агент и все равно не может пойти домой одна. Она остановилась в отеле, где ее услышат, если позвать на помощь.
Лана, должно быть, на грани взрыва. Она просто гражданское лицо без подготовки.
― Прости меня, ― выдыхаю я ей в волосы.
Она мычит, прижимаясь ко мне.
― Ты не виноват, ― мямлит девушка.
― Знал, что моя работа вредна для отношений, но наивно полагал, что никогда не подвергну тебя опасности, ― мягко говорю я, гадая, не спит ли она уже, когда не слышу ответа.
Она переворачивается ко мне лицом, борясь со сном.
― Если ты пытаешься расстаться со мной после того, как я только что пережила Бугимена, то я надеру тебе зад.
Она пытается сухо пошутить, но я вижу уязвимость в ее глазах.
― Полагаю, что должен, если быть честным. Но я слишком эгоистичен, чтобы отпустить тебя, ― откровенно говорю я ей.
Она мягко целует меня и вздыхает, прижимаясь поближе.
― Я чувствую то же самое. Не могу отпустить тебя, даже зная, что ты заслуживаешь лучшего.
Я заслуживаю лучшего? Из-за меня она стала мишенью сексуального садиста. На нее напали, потому что однажды ночью я не позвонил патрулю, чтобы убедиться, что они на месте. Она почти пострадала, потому что я ее подвел.
Нет. Она пострадала. Не почти.
Синяки на ее лице и разбитая губа ясно и четко рассказывают эту историю.
Мой телефон звонит, когда дыхание Ланы выравнивается, и я слушаю, как она спит, прижимая ее к себе, словно все это иллюзия. Беспокоюсь, что проснусь завтра и пойму, что у меня был психический срыв, и теперь я живу в своей голове ― в мире, где Лана выжила.