― Скажи мне кое-что, Лана, как ты думаешь, что произойдет, когда все это закончится, при условии, что мы переживем это. Думаешь, он ничего не узнает? Ты свалишь с ним в закат ― агент ФБР и убийца? Я хочу знать, что ты думаешь на самом деле. Я согласен закончить там, где мы есть, и двигаться дальше, как мы только можем. Думаю, это единственный способ удержать его, если это твой истинный конец игры.
Моя губа дрожит, и я прочищаю горло.
― Останавливаться сейчас было бы неправильно. Маркус и папа... они все еще мертвы, и меня преследуют их смерти.
Он откидывается назад, глядя на меня.
― Иногда мне кажется, что я чувствую Маркуса. Думаю, он здесь, рядом с нами, чтобы нас не обнаружили. И все же я понимаю, что это нелепо, и что наша удача рано или поздно от нас отвернется.
― Ты хочешь остановиться? ― тихо спрашиваю я, сидя на самом краю его стола.
― Честно? Не хочу. Я жажду уничтожить их всех до единого за то, что они сделали. Хочу, чтобы они страдали. Но с моей стороны несправедливо ожидать этого от тебя, когда ты наконец-то исцеляешься. И это из-за Логана. Он вернул тебе то, что ты потеряла.
― Что? ― спрашиваю я, когда он переходит в другой конец комнаты и берет напиток из ми-ни-бара.
― Твое сердце, ― говорит он мне, смотря на меня с печалью в глазах.
― Ты мог бы двигаться дальше, ― сообщаю я ему, пожимая плечами. ― Маркус хотел бы этого.
― Пока я буду заниматься своими жаркими отношениями без эмоциональной привязанности, ― отвечает он с едва заметной ухмылкой.
― Каждый раз, когда мне кажется, что я могу уйти… я закрываю глаза и вижу, как это происходит снова, ― говорю я ему, тяжело вздыхая. ― Иногда мне кажется, что я действительно умерла, и что действительно стала ангелом отмщения, о котором говорил мой брат…
Складывалось ощущение, будто у меня только одна цель в жизни.
― Возможно, так и есть, ― соглашается он. ― Но, может быть, тебе позволено отказаться от мести ради надежды.
― Тогда почему мне все еще сняться кошмары, когда я решаю остановиться?
Он поджимает губы.
― Вот именно, ― говорю я ему, двигаясь по комнате. ― Если бы мне сохранили жизнь для того, чтобы исправить ошибки того времени, тогда я не успокоюсь, пока все они не умрут. Остальные в этом городе страдают. Ты знаешь это. Такие люди, как Линди, которые выступают против их «справедливости». Такие женщины, как Диана, которая провела последние десять лет, беспокоясь, что однажды ее сын окажется мертвым или пропавшим без вести. Такие люди, как мой отец, который был убит за преступления, которых не совершал.
Он тупо кивает, зная, что я права.
― Это твой выбор, Лана. Я просто говорю, что буду с тобой, что бы ты ни решила.
Слезы. Я ненавижу слезы. Но они продолжают появляться в моих глазах, когда сами того за-хотят.
Я забираюсь ему на колени, и он обнимает меня, притягивая к себе, когда я делаю то же са-мое.
― Ты ведь знаешь, что ты мой второй любимый брат, верно? ―спрашиваю его.
Шутка, которую я использую с детства.
Он смеется.
― Да уж. Я знаю. Точно также ты – моя любимая сестра, но только потому, что ты единст-венная, кто у меня есть.
Пока мы оба смеемся над маленьким кусочком прошлого, за которое держимся, я вспоминаю события последних нескольких дней. Новейшие дополнения к череде убийств.
― Покричи для меня, ― говорю я Энтони, улыбаясь, пока он истекает кровью.
Крики агонии были музыкой для моих ушей. Но мелодия звучит не в той тональности, не по тем же нотам, как обычно.
Обычно ощущения намного лучше.
― Чертова п*зда! Я знал, что ты зло. Прямо как твой отец.
― Нет. Я была милой, ― говорю ему, имея в виду это, медленно проводя лезвием по его груди, оставляя там неглубокий порез, но он только вздрагивает. ― Я была наивна. Не была девственницей, но и не была шлюхой, как ты меня назвал. Мое тело было храмом и все такое, пока вы все не связали меня, по очереди не унизили и не оставили меня умирать. Вы убили Маркуса. И он отдал свою жизнь, чтобы я могла вернуться и прикончить вас по одному.
Он кричит, когда нож скользит вниз, и я снова дразню его словами, которые он когда-то использовал против меня.
― Покричи для меня, Энтони. Кричи громко. Никто не услышит тебя. Всем насрать.
И он действительно кричит. Он орет в поглощающую бескрайность подвала, который полностью находится под землей. На самом деле, иногда мне достается все слишком просто.