Человек. Вот и все. Мне не хватает всего того, что определяет лучшую часть человечества. Я не хочу, чтобы моим самым большим сожалением было потерянное время.
Сегодня я отвлеклась от своей рутины и убрала каждый сантиметр дома, пока работа рук Тео не стала выглядеть наилучшим образом. Затем я готовлю ужин на двоих, со свечами и музыкой из радиоприемника.
У него действительно есть подключаемое радио.
Когда я начинаю спускаться по лестнице после душа, уложив волосы в длинные, выглаженные утюжком прямые черные пряди и накрасив губы, я слышу женский голос.
Кудрявая брюнетка, заливисто хихикающая, как будто она слишком много выпила, смотрит на меня, прикрыв рот рукой, когда я останавливаюсь на пороге кухни.
— О, Боже, Тео! Ты попросил свою горничную приготовить нам ужин при свечах! — Она обнимает его, прикасаясь руками к его твердой груди все еще одетую в его рваную серую рабочую футболку.
Горничная? Правда?
Тео осматривает меня с пугающей тщательностью, проводя своим ястребиным взглядом по моему телу, одетому в мои самые красивые белые шорты, черный халтер-топ (укороченный топ со шлейкой на шее) и шлепанцы с серебряными стразами. Я даже покрасила ногти на ногах в цвет шардоне.
— Это не для... — Его глаза встретились с моими.
— Это так. — Я улыбаюсь. — Это для вас двоих. Еда греется в духовке. В холодильнике есть салат и бутылка вина. Наслаждайтесь. — Я поворачиваюсь и двигаюсь по лестнице медленно, равномерно, ничем не выдавая себя.
— Садись. Мне нужно быстро принять душ, — говорит он ей.
Я ускоряю шаг, чувствуя, как он приближается ко мне.
— Зачем? — спрашивает он, прежде чем я закрываю дверь своей спальни.
Я поворачиваюсь и смотрю на него.
— Еще одно предложение мира? — он говорит это с таким отвращением.
Я вздрагиваю, когда его тон произносит каждое слово как удар по моему лицу.
— Я... — Я покачала головой — ...я думала, что мы можем побыть людьми одну ночь.
— Людьми?
Я киваю, сосредоточившись на полу между нами, чувствуя себя глупо. Нервная улыбка дрожит на моих губах.
— Еда. Светская беседа. Может быть, я скажу что-то, что заставит тебя ухмыльнуться. Может быть, ты скажешь что-то, что заставит меня хихикать. Может быть, еда дрянь, и мы выпьем слишком много вина. Может быть, полная луна поманит нас на пляж, где мы прогуляемся в тени ночи. Может быть, ты расскажешь мне что-то о себе. Может быть, это ложь, и это нормально, потому что через четыре месяца мы оба пойдем разными путями. Но может быть... просто может быть на одну ночь мы почувствуем себя людьми.
Он несколько раз моргнул.
— Я не привел ее сюда на ужин.
Я немного горько смеюсь, все еще сосредоточившись на старом, исцарапанном деревянном полу между нами.
— Ты привел ее сюда, чтобы переспать с ней.
— Не спать.
Мой смех становится еще больше. Это не может быть более неловким.
— Конечно, нет. — Я прочистила горло. — Ну, кажется, она очень хочет есть, так что тебе действительно стоит покормить ее, прежде чем ты... — Рискнув поднять взгляд, я сморщила нос. — … не будешь спать с ней. Я уйду и оставлю вас наедине. — Я поворачиваюсь и закрываю дверь, делая дрожащий вдох.
«Скарлет», — шепчу я, — «Что ты делаешь?»
***
Веселый смех, звон стеклянных бутылок и дружеские улыбки окружают меня в пабе, расположенном ниже по пирсу. Мне следовало бы узнать о пятничных вечерах на Тайби гораздо раньше.
— Что тебе принести, дорогуша? — спрашивает пожилая женщина с обветренной кожей, разворачивая передо мной белую салфетку для коктейля.
— Вино.
Она смеется.
— Какое?
Я пожимаю плечами.
— Неважно, просто что-нибудь красное.
— Поняла.
Я не пила ни капли алкоголя уже несколько месяцев. Сегодня вечером я выпью несколько глотков, чтобы смягчить разочарование от украденного ужина. Ладно, я отдала его, но у меня не было другого выбора. Мы не разговаривали семь недель. У Тео не было абсолютно никаких причин думать, что он придет домой на ужин при свечах с женщиной, которую он безоговорочно презирает по причинам, которые мне еще предстоит понять.
— Это место занято? — стеклянные ореховые глаза смотрят на меня.
Красивый парень с неряшливыми каштановыми волосами, который явно немного перебрал с выпивкой, хочет сесть рядом со мной. В моей голове всплывают сто красных флажков. Это действительно плохая идея.
— Нет. Присаживайтесь.
Меня зовут Скарлет Стоун. В тот день, когда я пришла в этот мир, мне предложили полезные черты. Я отказалась от здравого смысла, выбрав путь по острию ножа. Когда умру, я хочу, чтобы на моем надгробии было написано слово «эпический».
Эпический вор.
Эпическая дочь.
Эпическая авантюристка.
Эпический рисковый человек.
Почему-то я не думаю, что слово «эпический» можно поставить перед словами «обитатель пляжа» или «медитатор».
— Ваш акцент... — он усмехается и сигнализирует бармену — ...британский.
Я улыбаюсь, когда она ставит передо мной вино.
— Так и есть. — Красная жидкость немного обжигает мой язык, прежде чем проскользнуть в горло, сухая и пряная. Раньше мне нравилось вино. Теперь, боюсь, соки и острые чаи Иминя испортили мне это. Это должно быть хорошо, но сейчас мне нужен кайф.
— Я Роуэн.
— Ммм... — Я потираю губы. Алкоголь немедленно поступает в мою кровь, поскольку я пропустила ужин.
— Мне нравится твое имя. Я Скарлет.
Роуэн делает глоток своего пива. Конечно, он пьян, и скоро я тоже буду пьяна. Но я не видела, чтобы мускулы так идеально обтягивала рубашка с того дня, как встретила Теодора Рида, и все, что связано с тем местом, куда сейчас устремляются мои мысли, кажется очень неправильным. Именно поэтому поворот к нему, так что моя нога упирается в его ногу, кажется таким правильным. Я должна совершить эпическую ошибку.
Его взгляд на долгую секунду переместился на мою голую ногу, а за горлышком янтарной бутылки, поставленной на паузу у его губ, зарождается улыбка.
— Ну, мне нравится имя Скарлет, но не так сильно, как то, как ты его произносишь.
— И как же я его произношу?
— Аррр! — говорит он с отчаянием, прижимая пиво к груди, запрокинув голову назад. — Вот так. Не прекращай говорить. Я могу слушать тебя вечно.
Я смеюсь, настоящим, честным, спонтанным смехом, который чувствуется чертовски хорошо.
— Мой сосед с тобой бы не согласился.
— Ну, она сумасшедшая.
Я качаю головой, проглатывая глоток вина.
— Он. Мой сосед по дому - парень.