А в павильоне воздух сотрясали крики ярости. Рона угрюмо попивала вино, в то время как Ри бегала взад-вперед.
— Это безумие! — сказала Ри. — Они правы. Если мы останемся здесь, это существо съест нас всех одного за другим. Я не буду подвергать Н’Энго такому риску.
— Но не все из нас останутся здесь! — Рона стукнула графином по столу, чуть не разбив его. — Мы двинемся вперед — но только до следующего места привала. Н’Энго и его ребята смогут присоединиться к нам чуть позже. Он останется здесь только до тех пор, пока не убедиться, что дьявол не пошел за нами — если этот дьявол, конечно, существует. Неужели ты настолько увлечена своей игрушкой, что не можешь оставить его даже ненадолго?
— Я просто не думаю, что мы должны рисковать нашим главным помощником, — язвительно ответила Ри. — Неужели в твоем-то возрасте ты вдруг стала ревнивой девкой?
Глаза у обеих сверкали, они уже были готовы прыгнуть друг на друга, как вдруг их остановил глухой звук шагов босых ног. На входе стоял великан кушит, мирно покачивая головой. Он прижал палец к мясистым губам, призывая к молчанию. Они знали, что прошлой ночью звук был слышен именно в это время. Они прислушались.
Демон не кричал. Они забыли о своей перебранке и ждали, но ничего не произошло. Ночь становилась все теплее, и джунгли погрузились в дрему как спящий исполин.
До рассвета оставался всего час, когда те, кот упорно бодрствовал, задержали дыхание. Хотя лагерные костры почти погасли, над джунглями нависло огромное облако дыма. Остальные вдруг проснулись, обеспокоенные тишиной окружавшей их дикой природы.
Напряжение стало еще больше, когда в восточной части лагеря крепко спящие люди проснулись от мерцания огня где-то за стеной из колючих кустов.
Ветер дул с востока, и сигнал зазвучал как раз тогда, когда через преграду в лагерь ворвался огонь. Потом — началась страшная шумиха.
Приближающийся с запада пронизывающий голос демона сжимался кольцом вокруг поляны. И в то время как все люди были пригвождены к земле этим леденящим кровь воплем, лошади вдруг впали в истерию. Звуки, которые они издавали, были похожи на крики раненых людей; вырвав из земли столбы, на которые крепилось веревочное заграждение, они потащили его за собой вместе с людьми.
Звук звучал где-то за стадом, и лошадки проскакали вдоль всей поляны, топча людей, груды оружия и костры в смертельное месиво. А чуть дальше от этого хаоса где-то за головами лошадей один из воинов мельком увидел демона джунглей, понукающего лошадей, увидел черное трясущееся существо с треугольной головой и человекоподобными руками, сжимающими лук.
Люди умирали десятками, онемевшие и застывшие на месте от непрекращающегося острого звона, проникающего прямо в мозг. Немногим из них, смогшим противостоять заклятию этого звука, удалось сбежать — но только до все увеличивающейся стены огня, которая сжала их в своих тисках на востоке. Других настигла смерть от выстрела из лука, пока они бежали в сторону воды.
И когда монстр вышел в отблески огня перед шатром посреди всего этого развала, маскарад был окончен.
Теперь умирающие и те, кто еще остался в живых, видели, что демон не летал, а стоял на спинах двух лошадей. Они были впряжены бок о бок и вставали на дыбы. Их враг был юнцом, одетый в плащ с капюшоном, накинутым на голову в форме треугольной маски. По бокам у него висели нож и полный колчан стрел. На его шее на веревке висело что-то сверкающее как капля крови. Слабые витки веревки удерживали его, грациозно балансирующего на несущихся лошадях, над дождем стел, льющимся на его жертв, замерших от удивления.
Н’Энго, забравшись на кучу продовольствия, кричал от ярости, ярости, что делала его сильнее ужасного звука колокольчика. Над головой он держал безвольное тело Ри. Теперь Арквел стрелял прямо в него, но черный великан держал тело мертвой женщины как щит, практически полностью спрятавшись за ним.
— Ты сотворил с крепостью худшее, что мог сделать! — вскрикнул Арквел, зная наверняка, что его слова буду услышаны в неутихающем звоне. Он не знал, из-за дыма ли из его глаз брызнули слезы, он прокричал: "Вы заслужили эти муки! Верните их и вы сохраните ваши жизни! Верните мой народ…"
Он даже не заметил какое-то ужасное существо, выскочившее из-за опрокинутой тележки. Рона бросилась через рассыпанные сокровища и лужи крови. Одна ее рука бесполезно болталась из плеча, в другой она сжимала огромный боевой топор.